Михаил ЖИЛИН
НАТИСК
ГОЛОС
Я живу недалеко от железнодорожной станции. Небольшая такая станция – ничего особенного. Работают на ней обычные люди, по большей части мужчины. А ночью до моего дома доносятся женские голоса диспетчеров. Диспетчеру нужно делать объявления по станции и обмениваться информацией по внутренней связи. Но иногда, особенно ночью, женщина-диспетчер забывает переключить какой-то тумблер, и становится слышно все, что она говорит своим. Так вот лежишь и слушаешь какую-то историю, которую должен услышать только какой-то мужик-обходчик. Лежишь себе и думаешь: что же отвечает этот мужик – потому что ответы по внутренней связи на громкоговоритель не подаются. Ответов не слышно. А слышен только один женский голос, который рассказывает, а потом отвечает что-то на весь микрорайон неизвестно кому. Все это трогательно и немного печально, потому что нет ничего проще, чем представить себе, что это с тобой разговаривает какая-то неизвестная женщина, а твой голос не слышен, потому что тебе нечего, да и незачем отвечать.
ПАПА
– Из Америки звонят редко. Только если что-то случилось или
если думают, что здесь стало неожиданно хорошо. Там все люди, как события:
вроде нет ничего – и человека не видно, появилось что-то, и все тебя замечают,
– Валик наливал водку и морщил лоб. – У нас, когда человеку есть что сказать,
он всегда на виду. А там когда есть что сказать, понимаешь, что вокруг
американцы. Кому от этого хорошо? Хотя американцам тоже бывает плохо.
И чего туда ехать? – Валентин говорит так, как говорят родившееся в одном
городе на берегу Черного моря. Это во всем: в манере выражать мысли и
выражаться. Ждать. Скандалить. Молчать. То как вы молчите должен оценить
весь двор, иначе зачем это делать? – Когда папа уезжал, я даже не смог
очень расстроиться. Все равно там не лучше, чем здесь. Папе не двадцать
лет и даже уже не пятьдесят – можно уже, наверно, понять: рано или поздно
вернешься, откуда прибыл. И будешь спрашивать, где тут у вас чего осталось?
А все будут смеяться и говорить: Моня, ты вернулся еще хуже, чем был здесь
при жизни. А зачем? Чтобы все смеялись? Когда все над тобой смеются, это
даже умереть спокойно не даст. Это как я был недавно на базаре. Так там
увидел в картонной коробочке на асфальте пару пушистых комочков. А над
коробочкой надпись: “Уважаемые Дамы и Господа. Убедительная просьба –
не бейте по коробке ногами! Хомячки не умерли! Они спят!”
Валик сделал паузу, чтобы все смогли выпить и закусить. Потом продолжил:
– А еще папа взял с собой собаку. В Одессе нашли на свалке, а там собаку
покусала белочка. Когда мне сказали, я спросил: “Папа, а где собака нашла
белку?”. Папа гордо ответил, что белка сама спустилась с дерева и укусила
нашего Цыгана. Пришлось делать собаке прививку от белочки за пятьсот долларов.
Но разве для
этого я его сюда вез?! А еще тогда папа сказал, что хочет приехать. Я думал уже испугаться. Но папа успокоил – сказал, что будет послезавтра и пугаться уже поздно. И послезавтра я стоял в белом плаще с букетом роз и еще с двадцатью шестью родственниками в Одесском аэропорту и ждал рейс из Нью-Йорка, который благополучно сел впоследствии, как оказалось. Мы стоим, начали выходить люди с нашего рейса, – папы нет. Выходят еще – папы нет! Вышли все – папы нет! Спросили у Фимы-таможенника или все вышли? И никого действительно нет?! И только тогда я понял: поцы мы, поцы – папино послезавтра и наше послезавтра – это два разных послезавтра. И на следующий день я стоял в аэропорту в том же белом плаще с тем же букетом роз, но родственников было в два раза меньше. И из Нью-Йорка папа прилетел с пересадкой, и вышел, и его все увидели. И можно даже сказать обрадовались. А потом мы с папой ехали в такси, он смотрел на одесские улицы и не плакал. Заехали в магазин, я купил закуски и водки, пока папа сидел в машине. Когда зашли домой, папа достал из сумки бутылку водки и сказал, что купил ее по дешевке за одиннадцать долларов в duty free. Я вытащил водку из кулька и сказал: “Вот купил за три доллара, пей папа”. Тогда папа достал из сумки блок сигарет и сказал, что купил сигареты за десять долларов. Я взял с полки блок и сказал: “Отдал пять долларов, кури папа”. И тогда папа расплакался. И мне тоже как-то стало не по себе. Выпили, покурили. Вспомнили кое-что. И так неделю. А потом папа уехал. Недавно фотографию от него получил: “Вид из окна кухни на океан”. Если бы папа не сделал надпись, подумал бы, что у нас на Куяльницком лимане фотографировали. Все то же самое. А отличить одно от другого можно, если увидеть, что впереди. А на фото – ничего толком не разглядеть: вода и вода. А океан для нас это просто надпись. Хотя и интересная – как в атласе – океан.
НАТИСК
Remember when you were young, you shone like the sun...
Pink Floyd
События выдуманы. Совпадения случайны.
Весь мир одинаков. Где бы ты ни оказался, либо ты не понимаешь – как сюда попал, либо не знаешь – зачем. Если тебе понятно и то, и другое, скорее всего ты сильно пьян и пытаешься попасть домой, куда тебя
Скачать полный текст в формате RTF