* * *
Мне не понять, не разложить,
не разобрать на междометья
переплетённые соцветья,
врастающие в слово “быть”.
Густой осенней темнотой
прохлада кутает скитальца,
но ускользает, как сквозь пальцы,
в изгибы вечности живой.

Сливаясь с голосом травы,
в мою судьбу в ночи короткой
любовь вплетается походкой
и поворотом головы.
Её души мне не понять,
она предельно осторожна –
но ей перечить невозможно,
как не заметить или лгать.

Непонимание и страх
ещё не повод для сомненья
(но видеть это изумленье
в чужих, распахнутых глазах!),
но этот, ветками в стекло,
извне, иной миропорядок
в неточной близости догадок:
что было, так и не прошло.

Мне не понять – но разве я
решаю, кто кого обманет,
и кто однажды, первым, канет
за тёплый полог бытия.

* * *
...Бог не привёл. И вряд ли приведёт
в дальнейшем. Всё как будто бы едино.
Взаимосвязано – паденье и полёт,
смерть и рожденье – вечная картина
неизменимой связности вещей.
Кто поступает крайне осторожно –
и тот не избежит её сетей,
тончайших троп, бегущих бездорожно.
Луна – сквозь стёкла тонкие – в окно,
но я не внемлю древнему поверью;
нам к лучшему, пожалуй, не дано
предвидеть что за следующей дверью.
И, недопонимая, верить снам,
их крылышки листая торопливо:
рожденье, смерть – и глубина прорыва
в грядущее, неведомое нам.

* * *

Всем моим посвящается

Чёрное – белое. Холод – жара.
Вечнозвучащее: “Надо. Пора”.
Вечно-родное, летящее мимо.
Дверь закрывается – неотвратимо.
Верить – не верить, запомнить – забыть.
Это посмертное право – любить.

...Знаешь, любое прощание – смерть.
Не выходи за порог смотреть.
Просто ли видеть, как вдалеке
тает фигурка? Так на песке

белом, прибрежном – тают следы,
так уплывают весенние льды,
так замерзают зимой в холода,
так забывают меня – навсегда.

Время, я тоже училась жить.
Проще остаться, чем уходить.
Тупо, бессмысленно, глядя на пламя –
проще, чем так вот – своими руками!
Проще, чем, первым шагнув в пустоту,
крылья успеть отрастить на лету.

Многие я не постигла науки,
так не давалось забвение в руки.
Так, зачастую, я наперёд
знала откуда-то – не приведёт
встретится снова придирчивый случай
(зная, что с кем-то не встретиться – лучше),
просто и радостно, трудно и сложно –
помнила – бережно, страстно, тревожно –
каждую каплю в мерцании вод,
каждую встречу и каждый уход.

...Что ты, ведь я не просила иного.
Жизнь моя, память, синее слово,
если б не это – я, падая вниз,
не захотела б, наверно, спастись.

* * *
Дожди, дожди – а я не замечаю,
что это лето дразнит как ребёнок
капризами. Зато его улыбка
полна такого милого лукавства,
так безыскусен сон его глубокий
и так бескрайни душные луга!
А каждый дождь звучит напоминаньем
о том, что непременно нужно слышать
как падают на землю эти капли
(и каждая, впитавшись, ищет корни);
как падают на землю эти листья
(когда их не поймают на ладошку);
как взгляды солнца падают на землю
(когда её не закрывает небо);
как непременно, в свой черёд, не раньше,
и мы однажды – в тишину.
(Когда?..)

ОТВЕТ НА НЕВЕСЁЛОЕ ПИСЬМО

Привет. Может, дело в погоде? У нас дожди,
и грустно – хотя сентябрь, и эта ветка,
напротив дрожащая... Так бы прижать к груди
весь этот день в тротуарах и листьях редких.

В озябшем городе кухня хранит уют;
тем более здорово: из окна, под вечер –
деревья, что поздние улицы стерегут,
где ветер в проёмах между домами вечен.

С красотами здесь не очень, ты знаешь сама,
но только люблю от этого всё сильнее
то время года, когда ещё не-зима,
ту иву, с которой небо ещё синее.

г. Владимир