“ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
ВО ВЛАСТИ ЯЗЫКА...”
Беседа с Александром Мирзаяном
– Для широкой публики вы – прежде всего представитель славной
плеяды российских бардов, поэт, музыкант, исполнитель поэзии Иосифа Бродского,
Даниила Хармса, Арсения Тарковского, собственных стихов. Гораздо менее
известны ваши разработки по теории языка, которые вы излагаете на лекциях
и междисциплинарных научных семинарах, посвященных проблемам физики, математики,
биологии и генетики в Институте Машиноведения у академика К.В.Фролова.
Если говорить совсем кратко, то вы исходите из той идеи, что поэтические
принципы языка каким-то фундаментальным образом встроены в саму организацию
мира, в мышление и даже генетику человека.
– Действительно, все идеи, которые я озвучиваю, сводятся к языку. А песня
– это путь к тому, что мы называем языком.
“Жизнь и смерть – во власти языка, и любящие его вкушают от плодов его”.
(Книга притчей Соломоновых. 18, 23). Эту мысль не цитируют ни лингвисты,
ни филологи, ни философы. Наши славянофилы и философы, занимавшиеся языком
(Булгаков, Трубецкой, Соловьёв, Бердяев, Франк), – почему-то тоже, а ведь
эта мысль, на мой взгляд, центральная, это откровение, данное Соломону
Господом. Тут же (18, 22) говорится: “От плода уст человека наполняется
чрево его; произведением уст своих он насыщается”. У всех народов земли
Бог – это Бог-Слово, в иудео-христианской культуре, у египтян (бог Птах,
демиург, он же бог искусств), у индусов (богиня речи Вач, породившая всех
богов). Мировая философия также исходит из того, что язык и человек одно
целое. М.Хайдеггер: “Сущность человека вырастает из языка, а мышление
есть поэзия”. Ровно к тому же пришла и современная биология. Мы как бы
вырастаем из языка. Структура восприятия и мышления у человека – это структура
языка, то есть мы воспринимаем мир через определенные фильтры, сквозь
языковую картину. Каков язык, таков и наш мир. Л.Витгенштейн, знаменитый
матлогик и философ 20 века, сказал: “Границы моего языка – границы моего
мира”. Я продолжаю мысль дальше: возможности моего языка – это возможности
моего мышления и, соответственно, моего развития. А значит – развития
нации, цивилизации. Эллинская цивилизация выросла на греческом языке,
римская на латинском...
– Вы считаете первичным язык, а не мышление?
– Известен “эффект Маугли” – человека, выросшего вне языка, который, собственно
говоря, человеком не является. В Евангелии сказано: “И слово плоть бысть
и вселися в ны” – “И слово стало плотью и вселилось в нас”. В Евангелие
речь идет о Христе, но это также относится и к каждому из нас. Теперь
это уже и факт биологии. Дж.Тёрнер и Э.Поппель (Техасский Биологический
Университет и Мюнхенский Медико-Биологический Центр) написали совместную
работу о том, что структуры восприятия и мышления – это структуры языка,
а поэтический язык является системным языком мозга, То есть чем больше
по
эзии в нашей голове, тем более системно и продуктивно он работает.
Вот вам простая вещь. Бродский говорит, что каждое стихотворение, даже
каждая рифма заканчивается семантическим, смысловым взрывом. Нечто аналогичное
проследили и биологи: в капилляры закачивалось специальное светящееся
вещество, и когда рождалась рифма или в метафоре разворачивался какой-то
большой смысловой потенциал, огромные участки мозга сигнализировали об
этом. Становится понятно, почему, как утверждал Хайдеггер, мышление есть
поэзия; эта поэзия структурирует мозг и заставляет его, по свидетельствам
биологов, работать в совершенно новом режиме и в областях, которые другими
способами не задействуются. Получается, что поэзия – самый мощный включатель
и активизатор мозга.
Поэтому поэтические цивилизации вообще являются наиболее активными во
всех областях знания – в науке, инженеринге, в философии и филологии.
Собственно поэтическое познание является первичным у всех народов мира,
каждый начинается со своего фольклора, с поэтического эпоса. Ф.Бэкон,
один из родоначальников философской мысли Возрождения, писал: “Поэзия
есть колыбель науки”. Р.Декарт, основатель новой, рациональной, аналитической
философии и науки, также считал, что “поэт есть учитель математиков”.
А.Потебня, великий русский лингвист и философ, обобщил: “Сначала возникает
поэзия, потом на её базе возникает наука, потом они идут параллельно:
новые открытия в науке вливаются в поэзию, но поэзия всегда опережает
науку, она всегда указывает ей путь”. Такие крупные математики и физики
сегодняшнего дня, как С.Капица, С.Курдюмов, Г.Малинецкий в своей совместной
книге “Синергетика и прогнозы будущего” (синергетика от слова “синергия”,
содружество – новейшее направление в математике и современной науке) соглашаются
с этим: “Поэты понимают всё раньше учёных”. Таким образом, и мы не можем
не согласиться, что имеем дело с совершенно фундаментальным предметом:
язык – как созидатель, строитель головы и нашей биологии.
Когда в девятнадцатом веке славянофилы твердили, что язык есть человек
и нация, то они в первую очередь относили это к русской нации; причём
определяли её отнюдь не как некую кровную структуру. В России произошёл
колоссальный синтез крови, понятно, что представить себе, как одиннадцатичасовой
пояс земли может быть заселён какой-то одной “кровью” – это же невозможно!..
И славянофилы уже тогда определяли “русскость” именно как религиозную
миссию. В том духе, в каком ее определяли отцы церкви Григорий Богослов,
Иоанн Златоуст... А о чём говорит сегодня один из крупнейших наших филологов
В.Бибихин? То же, что тогда говорили славянофилы: “Русскость – это не
кровь, не раса, это полирасовое образование и это миссия, это идея, это
то, что объединяет вокруг себя определённую часть народа”.
“Отечество нам – Царское Село...” Это о том же. Но... как только мы произносим
слово “русское”, многие делают напряжённое лицо: что, мол, это за национализм,
что за шовинизм такой?
– А какое лицо у вас, когда вы это слышите?
– Не знаю, может быть, “детское”. Даниил Хармс, великий наш и любимый,
в 32-м году, написал такую фразу, в своих “Отдельных мыслях”: “Русский,
русский, русский... А что такое “русский”? Прилагательное. Даже существительного
не нашлось на русского че
Скачать полный текст в формате RTF