– Ты что, так зарабатываешь?
– Нет, я просто прикидываю... Ё! У него тут акамулятор садится.
– Правда?.. Ты перезвони, когда у тебя там всё утрясётся, ладно. Перезвонишь?
– Почему нет? Перезвоню.
– Тогда потом и договорим! Счастливо тебе! Жду звонка! Пока!
– И тебе того же. Счастливо!
– Да-да-да! И, спасибо, ещё раз!
– ...Ну, не за что. Пока.
– Пока.

ПОМИНКИ

После того, как Андрей нашёл работу в городе, он стал реже появляться в деревне. Но это не значило, что он стал городским или переехал в город, он просто снимал квартиру и ночевал там. Как только ему выпадало свободное время, он ехал домой.
Вся его родня давно уже перебралась в город. Приезжали они в свои старые дома, как на дачу. Андрей их дачниками и называл. Некоторые даже обижались.
Работа – работой, а там ведь и друзья появляться стали, и девчонку себе из городских облюбовал. Тем более зима, а зимой в деревне из дел только спирт, телевизор и нехитрое жизнеобеспеченье, вроде: воды принёс, дров наколол, пожрать приготовил. Живности он тоже никакой не держал ни собаки, ни котейки.
За последнее время в деревне произошли свои перемены. “Деревня стала менее дружной”. Обезлюдела. Старички тихо доживали своё, а на месте старых, знакомых домиков всё чаще стало можно наблюдать кирпичные коттеджи.
Некоторые из тех, кто в своё время уехал “покорять город” возвращались в дома родителей, в стариковские дома. Многие запили. Многие запили так, что и не узнать их теперь. А спирт продавали свои же своим же. В эту жижу, привезённую из Китая или Кореи, после неоднократного разбавления добавляли димедрол, чтобы эффект не терялся.
Сначала ведь никто этот спирт не брал, кроме алкашей, конечно. А потом, потихоньку – помаленьку... Ну, что ты будешь брать на гульбу: три бутылки водки или три литра спирта? Что ты купишь на троих: бутылку пива или пол-литра спирта? Что тебя вырубит после бестолкового дня?..
У Андрея, по правую руку жили какие-то дальние родственники (в старых деревнях все приходятся друг другу какой-то роднёй), по левую руку жила тоже какая-то дальняя родня. Раньше там старушка с сыном жила. Не долго она спиртом приторговывала, сама запила и сына в это дело втравила. Вскоре старушка померла. После похорон сын завязал с торговлей, но втянулся, привык к прежнему времяпрепровождению, стал клиентом другой точки.
К его дому по-прежнему стекались кучки алкашни. По началу они приходили чтобы “помянуть

мамку твою”, а после стали приходить просто, чтобы выпить. Домик превратился в средний притон.
В мгновение ока было распродано всё, что можно было продать. Посуда, мебель, одежда, телевизор, холодильник. Продали дрова, остатки комбикорма, инструменты из сарая.
Покупали свои же, “по дешёвке”, “чтобы добро не пропадало”. Хотя считалось, что от купленных у бичей вещей добра не будет. Нельзя на чужом горе наживаться, икнётся больно.
Пришла зима. Кто продал дрова? Зима-то у нас зла. За полтинник в минуса порой уходит. Поначалу Саня разобрал стайку, потом топил остатками мебели. Да толку, печь старая, нечищеная, дров на неё прорву надо, чтобы хоть как-то протопить! Начал у соседей дрова подворовывать. Купить-то не на что, просить гордячка жмёт, а работать, кто его такого возьмёт, да и забыл он давно, как это – работать. Так он у Андрея полешницу всю бы и вытаскал, если бы не приехал тот однажды.
А он приехал – посмотрел на то, что дрова кто-то тянет. Стаскал Андрей все дрова в стайку, на большой замок запер и уехал обратно в город.
Саня без дров остался и без электричества. Поутаптывал снег возле стайки, но отпереть уже не смог. Помыкался он, помыкался, да и всё. Только после нашли его, замёрзшего насмерть в своём же доме рядом с постелью.

г. Красноярск