Водитель безалаберно зевает,
ни зрение, ни слух не запрягает,
катается по городу, свистит,
на практикантку весело глядит.

И я не сплю. И тоже равнодушен,
пейзаж урбанистический придушен,
отторгнут проходимцев кислый вид,
лишь электронный колокол саднит.

НАПОСЛЕДОК

Что у меня болит,
доктор не говорит,
только молчит угрюмо
траурный, словно пума.

Плачут смущенно дети.
Я ведь за них в ответе.
Видимо, я умру
к завтрашнему утру.

Что же вы, до свиданья!
Вот вам моё заданье:
не получать колы,
по выходным – полы,

без принужденья – гаммы
(время цените мамы),
в гости меня не ждать...
Ну, побежали спать!

ОТСТАЮСЬ

Тихий голос говорит о чём-то таинственном,
о плохом-хорошем, больном единственном;
говорит и прячется за кулису, в шлюпку,
а завод химический курит трубку.

Рев и топот, вопли, сухие высморки
пистолетов, краденных с оружейной выставки.
Отстаю, оттаиваю, лоб в угрях,
кожу стягиваю второпях,

становлюсь невидимым. Видел как?
Обернусь пространством пустых атак,
биополем мировым иль берестой –
от болячек прячущейся коростой.

ЛОДКА

Коротко и кротко
берег ткнула лодка
потною кормой:
до свиданья, мой

дорогой, единственный,
пакостный, воинственный,
сдержанный, двуликий,
жизненный, из книги.

Восклицает моря
надувная гладь:
ни прилечь, ни встать.

РЫБКЕ – МЕЧТАТЬ

Я наслаждение получаю,
только когда летаю.

Крылья расправить и ввысь взлететь –
вот что такое петь!

А у меня в аквариуме
ходят улитки париями,

водоросли шевелятся,
думами не поделятся.

Только звезда на дне,
словно сестричка мне.

ДЕЛИТЬСЯ

Давайте делиться
долларами, девицами,
деликатесами, дрязгами,
детьми ласковыми,
автомобилями, петухами,
породистыми котами,
родителями, кефиром –
маленьким злобным миром.

В БЕГАХ

Я слишком долго учился.
Невинности зря лишился.
Напрасно не отравился
и Господу не взмолился –
озлился.

Теперь же, когда пролился
мой след на земной асфальт,
я кажется лишь родился,
улыбчивый, скромный.

И двигаюсь по излуке
невидимых миру рек,
от веры и от науки
убегающий человек.

РОДИНА НА РЫБАЛКЕ

Отполировать родину,
чтоб хоть что-нибудь отражала,
не распускала по ветру
клешни свои и жала.

Трудно ей, грымзе, дёргаться,
клюнув свою же удочку.
Рыбы гнилые корчатся,
дразнят соседку-дурочку.

Боги речные пялятся.
Тошно от их безмолвия.
Сэр, вам какие нравятся:
глупые или гордые?