собственном решении, он он тут же от нее отмахивался.
Мелочь какая – компьютер.

НАСТОЯЩИЙ РУССКИЙ

На третьем этаже ГАИ в очереди за правами столпилось человек пятьдесят. И хотя все знали, что вожделенный, закатанный в целлофан бланк, он получит, очередь есть очередь. Шумела, толкалась, устанавливала кто за кем.
– Да не волнуйтесь вы, – успокаивала их хозяйка кабинета, полная симпатичная женщина. Звали ее, кажется, Люба. – Все получат. Сейчас дела подготовлю и буду вызывать по фамилиям.
Много ли надо – объяснить. Народ успокоился и стал терпеливо ждать.
Проталкивая через очередь, взад и вперед сновали работники ГАИ – офицеры, рядовые и просто служащие.
Внезапно один из офицеров уже почти пропихнувшись через очередь, развернулся и гневн заметил мужику.
– Да вы пьяны! Идите и приходите, когда протрезвеете.
Вихрастый очкастый и судя по всему действительно крепко поддатый мужик средних лет и не подумал подчиниться – лишь отступил шаг назад.
– Немедленно уходите! Иначе я патруль вызову! Как фамилия?
– Иванов!
– Люба, – крикнул капитан в открытую дверь кабинета, – дело Иванова отложи.
Иванов ушел, а в очереди кто-то заметил.
– Сразу видно – русак. Только мы, наверное, даже за правами выпивши додумаемся прийти.
– Да и фамилия, – заулыбались все. – Одно к одному.
К всеобщему изумлению минут через пять Иванов появился вновь и стал на то же самое место.
– Дурак, – посоветовали ему, – ты хоть в уголке спрячься. И вообще, что ты нарываешься – дело то все равно отложили.
Тот не проронил ни слова. Молчал как рыба. И упорно, вместе со всеми ждал. Стали вызывать.
– Алексеев!
– Есть!
– Курочкин!
– Есть!
– Рабинович!
И тут-то очкастый мужик продрался через очередь.
– Есть!
Наверное, он на это и рассчитывал, называя чужую фамилию.
Увы, зрительная память у Любы была на уровне.
– Вам же сказали – завтра... “Иванов”.
Такого хохота я давно не слышал. Это надо было видеть.
– Русский... настоящий, – до икоты захлебывался кто-то. – Ну хитер!
Я тоже посмеялся. А потом подумал: а почему он не сказал к примеру, Голопупенко, Аванес, Гогошвили... Почему?
И смеяться мне расхотелось.

СИЛА РЕКЛАМЫ

Бизнесмен В.Б. явно опаздывал. Через час начиналась регистрация на анкориджский борт, он еще возился с бумагами. А тут еще мимоходом взглянув на себя в зеркало с ужасом обнаружи, что забыл побриться. С ужасом потому, что щетина никак не входила в имидж самим им разработанного и принесшего ему немалую толику успеха образа современного делового человека. Точного, лаконичного, всегда подтянутого и – в самую меру – благоухающего одеколоном. Небритость выбивала из колеи, лишала уверенности в себе и в конечном счете, в успехе.
– Да не расстраивайся ты, Вася, – поспешила на помощь жена. – Вон возьми мой крем для эпиляции – станешь нежным, как персик.
– Шутки у тебя, – отмахнулся было В.Б., но мозг его заработал. А почему собственно нет? Чем нога отличается от лица? Да и реклама...
Он вспомнил ролик, где длинноногая герла любовно поглаживала свою лодыжку, втирая крем. И решился.
Нанес, согласно инструкции слой крема. Выждал положенное время. Взял специальную лопаточку и стал зачищать. И тут-то все и началось.
Может быть, нога от лица у него отличалась и немногим, но дамские волоски от мужской грубой щетины значительно. Даже скажем – разительно. Как ни пытался – сначала слегка, а под конец уже с остервенением В.Б. шлифовать свою левую щеку, упрямая щетина оставалась на месте. Единственным следом усилий бизнесмена стала распухшая, с подозрительными буграми и синяками половина подвергнутой эпиляции лица. Добавим, что правая сторона так и осталась небритой.
Таким он и прилетел на Аляску. Даже еще хуже – за время полета щека вздулась и вид у В.Б. сочетании с тысячедолларовым костюмом, галстуком от Кардена и белоснежной сорочкой (перед посадкой поменял) был таким, как если бы прямо в соцветие чайной розы положили собачью какашку.
Противоестественным.
Вдобавок, все лицо болело как ошпаренное, так что даже случайное прикосновение приносило невыносимую боль.
– Аллергия, – объяснил он сочувствующим партнерам. Но что это за аллергия, при которой одна щека в черной щетине, а вторая в желваках, волдырях и цветом напоминает синий баклажан уточнять не стал.
Как прошли переговоры, как летели назад – ничего не запомнилось.
Зато хорошо помнит первые слова, сказанные жене после краткой разлуки.
Она тоже.
Прибыль от этой сделки он, не задумываясь, отдал на выборную кампанию кандидату, который требовал запрета рекламы. Правда, с тем же, что и от эпиляции, результатом.

г.Магадан