Феликс ЧЕЧИК

ЭХ, РАЗ, ЕЩЁ РАЗ...

* * *

Оттачивая стих,
всю жизнь пахал, как вол.
Переводя других,
себя не перевёл.

Но завершить спеши,
летит за годом год,
с подстрочника души
последний перевод.

* * *

Лети! Мой палец Байконур.
Минутная готовность. Скоро
объявят небу перекур
и брызнут слёзы у дублёра.

Пусть ты обыкновенный жук
каких полным-полно в природе.
Мотора пламенного звук
на рык звериный переходит.

– Поехали! Потом твою
растиражируют улыбку.
А я у бездны на краю
стою без права на ошибку.

* * *

Не скакать перед ними на задних
и не лезть целоваться взасос,
но возделывать свой палисадник,
колдовать над вареньем из роз,
наблюдать за небесным светилом
в телескоп, потихоньку стареть.
И верёвку с хозяйственным мылом
так, на всякий пожарный, иметь.

* * *

Сядет в Бресте, а выйдет во Владике,
с пересадкой в Москве,
чтоб простила и просто погладила
по седой голове.

Не простит, но погладит при случае,
не забудет, ей-ей,
мальчик, вьюноша, то ещё чучело,
страшной ласки твоей.

АКВАРЕЛЬ

Море тянется до
горизонта, но что там
знать ни знает никто
скрыто за горизонтом.

И не хочется знать,
ну, нисколечко даже,
кверху пузом лежать,
как медуза на пляже.

А морская волна
белозубым оскалом
будет щериться на
равнодушные скалы.

* * *

С лицом неврастеника и мудреца
и с жалом змеи
годами у телека ждали конца,
не зная любви.

Бубнит говорящая голова –
удои, отёл.
Ни слова о том, а тем более два,
что финиш пришёл.

По полной программе порадуйте нас
хотя бы часок,
а мы гарантируем слёзы из глаз
и пулю в висок.

* * *

Израсходовав запас
сил,
мне сегодня голос-глас
был.

Всё допытывался, как
я
погрузился в этот мрак
дня.

Как дотошный водолаз
дно
обшмонал меня не раз,
но

не добился ничего.
Тьма!
Может не было его.
А?

Может только показа-
лось.
Но полным-полны глаза
слёз.

Эх, раз, ещё раз,
ещё много-много раз,
то ли чёрта, то ли Бога,
то ли голос, то ли глас.

Израиль