И снедает тайная мечта
праведника в тишине обители:
вот бы никогда ему не видеть
этого блаженного Христа.
Так бы он и жил, другим на зависть,
и на убыль не пошли б года...
Но над Вифлеемом показалась
как-то ночью новая звезда.
Сделались и четче, и ясней
очертанья пламени над свечкой.
Пастухи, забыв своих овечек,
принесли младенца из яслей.
Все, что дальше будет, знал заранее
праведник усердный Симеон:
в Иерусалимском Божьем храме
нового Христа увидит он,
и тогда возьмет его Господь
и зачтет молитвы и поклоны...
Ах, как не хотелось Симеону
покидать дряхлеющую плоть!
Но, когда к назначенному сроку
в храм внесли младенца, – пьян от слез,
Симеон, назначенный пророком,
вслух ему осанну произнес.
После вышел и не оглянулся,
промыслом Господним угнетен.
Той же ночью лег и не проснулся
праведник несчастный Симеон.
г.Красноярск
Татьяна ХЛЕБЦЕВИЧ
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
АВТОПОРТРЕТ
Туфель бальных носить не пришлось –
чаще были рюкзак и вибрамы.
И дороги стелились не прямо,
а зигзагом, в обход или вкось.
Хохотала, грустила до слез,
своевольна была и упряма...
Но, внезапней ночной телеграммы,
вдруг влюбилась – надолго, всерьез...
Наше счастье щадили лавины.
Сквозь невзгоды и кривотолки,
через пропасти или вершины,
пристегнувшись к одной веревке,
в связке, как альпинист на страховке,
я до смерти с тобой, любимый!
РАЗГОВОР С МАМОЙ
Ну зачем тебе горы?
Ты ростом не вышла,
чтоб на хрупкие плечи
огромный рюкзак!
Лучше нитью узоры
на скатерти вышей,
чем чинить третий вечер
в поход анорак!
Ну зачем тебе горы?
Ни слив там, ни вишен –
ледопады, туманы,
да шабаш лавин.
Есть степные просторы
без риска и ближе –
там озера, как ванны
от зноя равнин.
Ну зачем тебе горы?
Оденься почище,
тронь помадою губы,
влюбляйся в парней!
Тошно от разговоров,
что дочь, как мальчишка,
тащит в дом ледорубы
и груды камней...
Ну зачем тебе горы?
Как будто – не слышишь!
Я – трещу без умолку,
ты – как рыба об лед.
Вижу – зря уговоры!
С дороги напишешь?..
Вдень мне нитку в иголку...
Так, когда – самолет?
г.Саяногорск