Когда они с Мариной были вместе, он пил. Пил, как сапожник. (Интересно, а сапожники правда так много пьют?) Теперь всё это было в прошлом, и надо же было такому случится! Он встретил её как раз тогда, когда выпил в первый раз за... он даже не помнил, за сколько. Такое теперь очень редко случалось.
Вся проблема была в том, что, когда он напивался... это больше не был он. Какой то другой человек. Гораздо хуже. Не было никакой разницы, даже когда Иван пытался сдерживать себя. Как доктор Джекил и мистер Хайд, так вот мистер Хайд всегда побеждал. Собственно, из-за этого они и расстались. Иван свалил всю вину на него, и они расстались.
Вот и сейчас, его так и подмывало что-нибудь отпустить в её адрес. Вместо этого он сказал Джону:
– Эй, ты, волосатый!
Джон посмотрел на него. Он всё время хитро улыбался. Он был похож на хитрого мексиканца из голливудского вестерна.
– Какой то уж слишком ты волосатый. Подстригись.
– Па-ашёл вон! – только и сказал Джон, и снова отвернулся. Всех это очень позабавило.
– Дебош, – сказал Бор, и это развеселило их ещё больше, но тут Рэд сделал то, чего никак не должен был делать. Он принялся знакомить Ивана с девушками. При этом он выглядел так, как будто это он один был виноват в том, что Иван до сих пор не знает их имён.
– Вот смотри! – сказал он. – Это Даша.
– О да! – сказал Иван. – Даша.
Он так произнёс это имя, как будто пробовал его на вкус.
– Даша, – повторил он.
– Да, – сказал Рэд. – А это Ира.
Ира обернулась и изобразила улыбку. У Иры были припухшие губы. Ира щурила глаза.
– Ну а эту девушку зовут Марина.
– О-о-о-о, – сказал Иван. – С этой девушкой мы знакомы. Очень хорошо знакомы.
– Да? Правда? – казалось, Рэд очень обрадовался. – Правда? – Он очень быстро посмотрел на Ивана, потом на Марину, та смотрела в дорогу и за улыбкой прятала мысли, потом снова на Ивана.
– Да. Даже более чем. Ведь так, девушка?
Иван в упор посмотрел на Марину, но та только чуть повела головой.
– Даже более чем знакомы, – сказал Иван в пространство. – Очень близко, – сказал он Рэду. Марина никак не отреагировала.
– Э-эй! – позвал Иван. Она не отвечала. Рэд вдруг фальшиво рассмеялся.
– Ну вот и...
– Не-ет! Кой чёрт?! – сказал Иван. – Я её не знаю. Откуда я её знаю? Я её в первый раз вижу! – Он говорил всё это ей, открыто. – Девушка, вы кто? Я вас знаю? Мы знакомы? – Она смотрела в асфальт. – Нет, вы что-то путаете! Не может быть! Какими судьбами?! – Она его игнорировала. – Нет, не учился. Нет, не знаком. Как-как вы сказали вас зовут? Марина? – Никакой реакции. – Нет, к сожалению, произошла ошибка. И я вас не знаю. Да. Очень жаль. – Его бесило, что она даже не смотрит в его сторону. – Нет, я не помню вас. А вот так, не помню! Головой. Пьян был. – Ему показалось, что она вздрогнула. – Не помню. Так что мы не знакомы, ведь так? – Он сделал паузу, а потом сказал раздельно: – Ведь так, девушка?
И вот тут она повернулась и сказала:

– Сука ты, Павлов!
Только и всего. Никто не знал, что она чуть не плакала.

Я – ВОДИТЕЛЬ МАРШРУТКИ

Смотрите! Вот к автобусу смешно бежит человек. Иногда он поднимает голову и одновременно взмахивает папкой.
Знайте! На самом деле это не человек, это - бегающие пять рублей! Ха-ха-ха!
Естественно, я приторможу и подожду! А вы когда-нибудь видели, чтобы деньги сами бежали к вам в карман?
А я вижу это каждый день и много раз. Бегающие деньги! Ха-ха! Они ещё и спасибо говорят, ха-ха-ха!
Да, я слушаю “Радио-шансон”. Что вы хотите от меня? Что мне ещё слушать? Жизнь не удалась, ведь я – водитель маршрутки...
Вкуса? У меня действительно нету вкуса... Последние 5 лет я ежедневно и весь день кручу баранку – когда мне формировать свой вкус?
Я вижу жизнь через пыльное стекло автобуса, и жизнь проносится мимо, в движении не заметить медленных перемен.
...Выйдя летом после работы из автобуса, разогнув затёкшую спину и купив пива, я иду прогулочным шагом домой, с удивлением замечая перемены, которые происходят вокруг – люди по-новому и о новом говорят, девушки подводят и не подводят глаза, юбки стремительно укорачиваются и удлиняются, и вместе с ними волосы, меняя все мыслимые цвета, губы пухнут и иссыхают... Иногда я с удивлением узнаю, что в Югославии снова была война. Понятия не имею, где это.
...Хотя внутри автобуса всё тоже меняется, медленнее или быстрее. Меняются кондуктора – симпатичные и не очень, молодые и старые, разговорчивые и замкнутые, мужчины и женщины, вчера они едят семечки и смотрят Альфа, сегодня пьют “Кока-Колу” и слушают группу “Ленинград”, завтра они кричат, что “Кока-Кола” – дерьмо, а “Ленинград” – попс, жуя жевачку “Orbit” и запивая водой “Aqua-Bona”, меняются названия улиц, меняется погода. Сам автобус тоже меняется – постепенно старея, потом его отдают в ремонт и всё начинается по новой... Я остаюсь прежним.
...Ненавижу этих умников с их разговорами, что, мол, окружающие перемены влияют и на вас. Всё это – дерьмо! Пару раз даже били им морды... Знаете, у нас в классе был такой, в очках ходил, отличник, так вот каждый вечер мы его ловили после школы и били... Чтоб не был таким умным! Он потом перевёлся, не знаю, где он теперь...
...Тогда я пытался жить сегодняшним днём, брать максимум от жизни... как живут в модных фильмах... Знаете, типа “Учёба – бесполезная трата времени!” Когда вы по вечерам старательно писали в свои тетрадки, я курил, дрался, гонял мяч, потом шлялся по дискотекам, приставал к девчонкам, напивался... Если мне били морду, я не успокаивался, не ответив тем же... Однажды мы с друзьями вломились в пустующий корпус пионерлагеря... разнесли там все, что можно было, перебили все окна... потом расписали все стены, у нас с собой краска была... Мы как бы на дело шли, понимаете?.. А нас потом даже не искали... Ещё мы дрались из-за музыки, которую слушали – сейчас это звучит странно, да?.. Но тогда это не казалось странным...