Михаил ГУНДАРИН
СЕМЬ СТОРОН СВЕТА
истории побед
Есть два рода воинов: что до того, кто ищет доброго веления
Божиего и повинуется вождю своему, и великодушен, и добр к соратникам
своим, и избегает дурных деяний – сон его и пробуждение наградою ему;
а кто принял участие в том, чтобы похвастаться, да стать заметным меж
людей, и везде о том рассказывает, и восстает против вождя своего, и творит
зло на земле – истинно, он не вернется невредимым.
Муад ибн Джабал
электричество смотрит мне в лицо
просит мой голос
но я говорю
тому кто видел Город
уже не нужно твое кольцо
БГ
I. ЭТОТ ГОРОД
1. ГОРОД, ЕГО ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ИСТОРИЯ
Город П. возник давно. Не то чтобы очень давно, но все-таки
скорее давно, чем недавно. В восемнадцатом, стало быть, веке. О его конкретном
расположении сказано будет позже, а пока о том, как же он – город – возник.
Не сам по себе, разумеется, а путем человеческих усилий. Посредством,
если можно так выразиться, духовно-материальных инвестиций.
Образно об этом пишет доцент П-ского университета В.В.Малашкин в своей
книге “Экранируемая история: к логике инвестирования”: “Волна ли, бурный
ли поток созидательной активности хлынул тогда на нашу Сибирь. Простые
люди, обремененные нравами и обычаями, понесли на Восток не их, а волю
к их отторжению... Но фигура казацкого урядника Фомки Стриженого даже
здесь выходит за рамки и подпирает исторический свод своим совершенством
в сотворении совсем свежих, совмещенных со Сварожьим восставанием “супротив
Севера”, свар”. Сказано неплохо, вот только насчет мистического язычества
(а то, что эти самые “Сварожьи восставания”, типа коллективных оргий в
степях Северного нынче Казахстана, описаны чрезвычайно подробно, вообще
Шарашкину скорее беллетристический минус, чем научный плюс. Или наоборот.).
Свар, конечно, в казачьих отрядах хватало. И в итоге Стриженый-таки до
города П. не дошел, основав в тридцати верстах от него маленькую крепость
под обычным для того времени названием Камешек, да и загуляв там в компании
инородцев тюркского происхождения и женского пола. Вперед была выслана
маленькая экспедиция под началом немца Шустера. Этот самый (шустрый, знать)
немец и основал наш город П. – то есть, деревню П-ку.
Злые языки из ниспровергателей исторических мифов говорят
о том, что и название-то у нашего города появилось благодаря немцу. Якобы,
не найдя переправу через бурную Великую реку и потеряв несколько обозных
кобыл с полным грузом, он в сердцах воскликнул с немецким акцентом: “П...!”
Будь на месте Шустера тот же Стриженый или кто попроще из его удалой ватаги,
город наш назывался бы Б. Ну да это все сплетни, обман натуральный и неприкрытый,
который мы, в наших исторических изысканиях, в расчет просто не берем.
Малашкин, может быть, и взял бы, а вот мы – ни капли.
И так вот возник город. Так или не так, повторимся, принципиальной роли
не играет. Но что вот интересно, так это то, что... Стоп, как-то запутался.
Ну вот, поразительно все же, что ни разу наш город Б. не переименовывали.
Ни ранние большевики после 17-го, ни продвинутые после 36-го, ни финалисты
после 82-го. Да и не родился никто, заслуживающий поместить свое имя туда,
где столько лет – и до сих пор – значится не очень-то почетная буква П.
И продолжение не более благозвучно.
Долгое время город был центром добывающей чего-то там (но вполне благородное,
впрочем) промышленности. Потом и рудники поопустели, и народ разленился.
Вот и начал П., во второй половине XIX века переживать пору упадка, превращаться
в заштатное сибирское местечко, ровным счетом ничем не приметное, ежели
не считать отзывов заезжих путешественников. Не знаем уж почему, город
им глянулся. Один немецкий профессор, направляющийся на поиски могилы
Чингис-Хана (это вообще любимое занятие местных географов – наряду с поисками
Истинного Полюса, но об этом позже), так вот, этот самый профессор сказал,
что П. – натурально, Сибирские Афины. Умолчим уж о том, почему это мы
оказались Афинами (и Афинами, спрашивается, какого периода – уж не синхронного
ли высказыванию, то есть “младогреческого”?). Заметим только из скромности,
что не менее 10 городов нашего, так сказать, региона также заявляют о
претензиях на это наименование. И во всех случаях его автором был тот
самый профессор, ничего, разумеется, не нашедший!
Еще один недостоверный исторический эпизод – якобы именно в нашем городе
П. у великого русского писателя Д. случился первый приступ э. Кстати,
уже в недальнее время триумфально возвращаясь из эмиграции (совершая путешествие
из Владивостока в Москву), столь же великий (но значительно более бородатый)
писатель С. посетил и нас. Зашел в Музей народного творчества, где увидел
гобелен “Николай Второй осматривает царь-пушку”, сделанный руками членов
Скачать полный текст в формате RTF