ШТРАФНИКИ

В.П.Астафьеву

Придут и к нам в костюмах цвета хаки
специалисты по стрельбе и драке;
на многих приползут грузовиках,
с гранатами и пушками в руках.

Мы – штрафники. Нам и копья не дали,
и тонны документов и регалий
нас от орды слепой не защитят
способных, но доверчивых ребят.

КЛАССИК

Упал лицом в клавиатуру:
“Зачем, когда, с похмелья, сдуру
я начал это сочинять?
И что теперь? Кромсать, сжигать?”
Дисплей сграбастал исступленно
и швырк – с балкона.

* * *

А я уже не помню города,
которыми когда-то любовался...
Я, может, и не ездил никуда,
а, может, где-то был, да обознался.

И те дороги, пыль, монастыри,
дворцы и туристическая тряска,
и полные реликвий пустыри
лишь спутники Большого Красноярска.

К ВЕЧЕРУ

Примолкли сдобные дома,
застыли башенные краны,
прижалась – не поет трава,
и сосунки не просят мамы.

Лишь по округе хриплый стон
звенит, лишая мир сознанья,
как будто в мути мирозданья
не выключен магнитофон.

БЕССОННИЦА

До того не спится,
что охота спиться.

Вроде баба рядом,
да не тешит взглядом.

Выйти бы во двор,
в грудь набрать простор,

из ветвей берез
понадергать кос.

Там туман стоит,
там и сон не спит.

* * *

Ужасно, когда пьяные орут,
насилуют и незнакомцев бьют,
стучат дверьми, нестройно запевают...

А если это прежние друзья?
А вдруг они скучают без меня
и ждут меня, и верят, и страдают?

ФОНАРИ

Фонари зажгутся в девять,
а пока еще темно.
Ублажают парни девок
чем от бога им дано.

Слышно: пьяная гулянка,
визг машины, беготня;
у меня в запасе банка,
банка пива у меня.

Я открою холодильник,
стану песне подпевать,
где-то дернется рубильник,
станет лампа оживать.

Фонари уже пылают
посреди вечерней мглы,
но они не понимают,
отчего тоскуем мы.

НАШИ

У забора базар:
разбили кому-то зубы.
Из нашей халупы
ближе всего до нар.

База горит.
Хлопают газы.
Оказалось, лабазы
хранят иприт.

Ляжу на травку,
травку курю,
вызову Славку,
рожу набью.

Хлюпает грязью
грум грузовик;
аэросвязью
рушится крик

старшей сестрицы
из закута,
где приобщиться
папе дала.

г.Красноярск