* * *

Судьба растет, как дерево, –
От почвы до небес,
И что в тебе затеряно –
Бог знает или бес.
Как дерево размеренно,
Восходит от корней,
Открыто и уверенно,
Все тверже, все полней.
Но истине в заложницы
Все судьбы отданы,
И над вершиной ножницы
Всегда занесены.

ПОХОРОНЫ

У мужиков тяжелая работа,
Работа до озноба и до пота –
Долбить холодный, задубелый грунт.
Вот получился гроб не по размеру,
Стучат, стучат, уже теряя веру,
Что похоронят. А морозец крут.

Не хочет в землю уходить покойник,
Он грешник был, хотя и подполковник,
Да, грешник, и, наверное, святой,
Тем, что словесной присягнул стихии,
Тем, что любил друзей, дела такие
Зачтутся и за жизненной чертой.

Кто канет в эту бездну добровольно,
Пусть даже в мире сотворил довольно,
Привычней все же по земле бродить.
Мороз. Тоска. Мой друг дрожит с похмелья,
Ему еще не срок для новоселья
И похмелиться надо, стало быть.

Грядут поминки, а точнее, пьянка,
Потом жена моя – “вегетарьянка” –
Начнет права качать, мол, перебрал.
А человек ушел, и нет возврата,
Холодный день. Еще одна утрата.
Пора, пора, пора на грустный бал.

Прости, земля, мы все такие гады,
И этой жизни мы чертовски рады,
А та страшит, не знаем в чем она?
И горькое спешим сменить на сладость,
И плещется в стаканах наших “гадость”,
Вино прекрасно, тяжелей вина.

Блок заявил о том вполне открыто,
Но я не Блок и не жил знаменито,
Иначе думал, иначе творил.
Мужик вторую дозу разливает,
А Бог опять к высокому взывает,
Но только нету за спиною крыл.

* * *

А жизнь поэта – вечная дорога
И вечные раздумия в пути,
Вседневный поиск Истины и Бога, –
Блажен, кто это сможет обрести.

Еще тоска по женщине любимой,
Что, как всегда, близка и далека,
Да ожиданье песни лебединой, –
Вот если б спеть ее наверняка.

Да боль по обескровленной Отчизне,
Да взгляд надежды сквозь ночную тьму,
Да строки те, которые при жизни
Ты прочитать не вправе никому.

* * *

В церковном полумраке тени, тени...
Святые взгляды с четырех сторон,
И клонятся страдальцы перед теми,
Кто смотрит утверждающе с икон.

Слаб человек, что воск свечной непрочен
В соблазнах Света – вечных тупиках.
А мир жесток, обманчив и порочен,
Страстями душит, порождает страх.

Веропосланец, освети ступени
До алтаря, до золоченых стен...
Ты научил нас падать на колени,
Так научи же и вставать с колен.

* * *

Мытарь, словоблудец, греховодник,
Созерцатель ножек золотых,
Всех явлений пагубных угодник,
Что просеял ты в годах крутых?

И оттиснул для слепых потомков
На страницах века своего?..
Неужели, все бездарно скомкав,
Не оставил вовсе ничего?

И затянет сероватой тинкой
Тот клочок эпохи продувной,
Где прошел ты шаткою тропинкой
Меж избой-читальней да пивной.

г. Рыбинск