Впрочем, и этому миру милы повторенья.
Ты еще вспомнишь меня
и забудешь, как прежде.
Нам ли не знать, что ни памяти нет, ни забвенья,
Только беспечные тени в нарядной одежде
Мимо и мимо, потом далеко, далеко.

МАЙ

Что-то холоден май для двоих,
                                      и слова не спасают.
А спасали не раз – но, как видно,
исчерпаны сроки.
Мы сидим у окна и глядим, как скворчиные стаи
Заселяют пространства,
                                      и помыслы наши жестоки.

Например, взять рогатку
                                      и выйти в зеленую рощу.
То есть, в детство вернуться
                                      с хорошим, весенним трофеем.
Пару стекол разбить в старой школе –
                                      что может быть проще?
Но откажешься ты, да и вправду, нелепа затея.

Нужен выход иной,
                                      здесь другие полезны советы –
Скажем, пьяным напиться,
                                      в чужой оказаться постели,
Стать звездою экрана, богатой невестой, но это
Мы уже испытали и более не захотели.

Впрочем, время цветенья черемухи –
                                      смутное время.
Так вокруг говорят,
                                      и мы тоже теперь в этом круге –
Словно почки на дереве,
                                      строчки в халтурной поэме,
А вернее всего, словно пара чулок в центрифуге.

Долго наша любовь
                                      притворялась простой пасторалью,
Бескорыстным лубком, черт-те чем
                                      обернувшись в итоге –
Отрывным календариком,
                                      а не последней скрижалью,
Не магнитной скалой –
                                      бережком неприметным, пологим...

ИЮНЬ

Твое письмо скучает на столе
Среди черновиков и умных книг –
Оно иное. В смутном феврале
Однажды мне приснился черновик.

Я долго ждал, и вот пришел июнь.
Неугомонный спорщик все не рад!
Мне кажется, что золото в латунь
Преобразил весенний маскарад.

Настало время правильных побед,
Совсем иных, уверенных забав.
Вот почему я не скажу в ответ
Ни слова, и, конечно, буду прав.

А знаешь что, давай пойдем на пляж,
Позагораем, выпьем газводы...
Там по живому пишется пейзаж,
Потом волна смывает все следы.

Природа нам опять дает урок,
Как следует вести себя творцам –
Соединять пролог и эпилог,
Перемещать границу без конца.

ИЮЛЬ

Дудеть в свою дуду, не думать об ином,
Простить заблудший мир, остаться виноватым...
Таков соблазн дождя, прошедшего сквозь дом
И вышедшего вон по желобам покатым.

Июльские дела! Весь день, зевая, ждешь
Летучей вести о заслуженной награде,
Пока сырой асфальт, сверкая, словно грош,
Играет в зеркала, своей забавы ради.

Порой заглянет друг... “На несколько минут...
Какой там, к черту, чай, тащи скорее кваса.
На пиво денег нет, а кока-колу пьют
Буржуи да жлобы из правящего класса!”

Мой милый, трижды прав! Давай поговорим
За кружкой о делах сегодняшней культуры.
О том, как низко пал презренный Третий Рим,
А впрочем, и о том, какие шуры-муры

Стоят в повестке дня... Оставим лучше их
До осени – жара и так невыносима.
Ну что ж, тем слаще квас, тем бесшабашней стих,
Тем медленнее жизнь... Пускай проходит мимо!

АВГУСТ

Елена, смотри, запоздалое лето,
Как пьяный поэт, собирает окурки.
Мучительный зов не находит ответа,
На солнышке сохнут апрельские шкурки.

Любовник не новый, за то и гонимый,
Жужжит над увядшим цветком подсознанья,
Как грешные мысли в ушах пилигрима...
А ночь распустилась тигровой геранью,

А небо, Елена, такое, что лучше
Не будет уже до скончания века...
Осталось недолго. Елена, послушай,
Тебе не хотелось убить человека?

И мне не хотелось. Завянет под утро
Полночная роза, а там уже осень.
Под плюшевым пледом Гомер с Камасутрой,
О том, что случится, у них и расспросим.

Что нового скажут былые кумиры?
В глухом городке не отыщешь пророка.
Кончается август. Мы наги и сиры.
О том, что грядет, позабудем до срока.