И вспомнил он,
Как шли они с цветами,
Хмельные от любви,
из-под венца.

***

Вел паровоз вперед Емеля
Сквозь грозы, вихри и метель.
Все свет и свет в конце туннеля,
И бесконечным был туннель.

На паровозе как на печке –
Не долетит сюда пурга.
Такая жизнь – ни богу свечка
И сатане не кочерга.

Емеля, выгнув свою выю,
Ветрами полоскал мозги.
Столбы мелькали верстовые,
А впереди не видно зги…

***

Случилось это не вчера
И не сегодня повторится –
Венок терновый спал с чела,
Чтоб на другое воротиться.

Кто тот страдалец за людей,
Что отчужденны и коварны.
Радей за них иль не радей –
Навряд ли станут благодарны.

И ту ли истину искал,
Которая его ласкала?
И вот распят на фоне скал –
Толпы его постигла кара.

И не найти к нему тропы
В траве заглохшей, словно в коме…
Нет общей правды у толпы,
И нету истины искомой.

И пот, и кровь стекут с чела…
За что страдал, за что боролся?
Так славы жаждалось вчера,
Но на проклятье напоролся.

Так было испокон веков…
Всегда в истории возможно
Из умных сделать дураков,
Из идиотов умных – сложно…

ЗОЛОТОЕ ЯИЧКО

Удивительное – рядом…
У стола согбенно стоя,
Смотрит бабка умным взглядом
На яичко не простое.
Двухжелточное видала,
Были в пленке-кожуре,
Ну а это – из металла,
Словно в огненном желе…
Позвала, конечно, деда.
Ел он кашу с молоком.
Резво взялся дед за дело –
Взял зубило с молотком,
Стукнул раз –
яйцо не бьется,

Отлетает, как снаряд.
Бабка шепчет:
“Не взорвется?”
А в ответ
Шрапнельный мат:
“На хрена нам золотое,
Нестандартное яйцо? –
Съесть не съешь,
хоть и крутое,
Не закусишь под винцо.
С золотым что делать станем?
Ведь налог сдерут –
дай Бог!
Да и рэкет не устанет
Обивать у нас порог!
Я считал пеструшку сирой…
Кто блаженную взбесил?
А то вдруг снесется миной –
И лети на небеси!
Нет, старуха,
Нам в натуре:
Блажь пеструшек –
не свеча!
Выпендреж я куре-дуре
Топором смахну сплеча!..”
А пеструшка услыхала
Пресерьезный приговор –
Закудахтав, замахала
Со двора,
Как метеор.
Нынче где-то под Ростовом
Бомжевала под мостом.
И яичко не простое
Золотилось под хвостом…

г. Иваново.