Но еще было в горенке третье окно,
И распахнуты — крыльями — створки,
Было светом оно с огорода полно,
Точно в ночь — костерок на пригорке.
Дым цветочной пыльцы, свет и волны тепла,
Всех соцветий горячие пятна! —
Через двери в окно пролетала пчела
И летала туда и обратно.
Языки георгинов, пионов жара
И подсолнухов жёлтые угли,
И пчела, точно искра живого костра,
Пролетала из улья и в улей.
Огород полыхал за пределы свои,
Свет растительный вспенивал ярко,—
Выше хаты стояли подсолнухи, и
Выше хаты стояла боярка.
Через двери я видел — сияло оно
В тёмной хате — явлением света —
Точно летняя светлая тайна — окно,
Мне запомнилось именно это.
Были скудные дни, понимаю сейчас,
Детство нищее, чистое детство —
Свет природы согрел наши души и спас,
Если вдуматься, если вглядеться...
Были скудные дни, но красою цвела
Жизнь и в скудные дни — не случайно,
Чтобы в душах жила, не утратив тепла
Красота — эта светлая тайна...
***
Эти райские области детства,
Где природа и люди чисты.
Нерастраченное наследство,
Нерассказанные цветы...
И хочу я от жизни немного —
На исходе земного пути —
С посошком и котомкой, убого
В незакатное детство уйти...
***
Что же сердце болит, что же душу гнетёт?
Полдень светом облит, ясным светом высот,
Белый день на дворе, листья светят, кружа,
И трава в октябре — зелена и свежа.
Над стеной сосняка тучи-кроны густы,
Тёмной тайной река обтекает кусты.
Звук неясный далёк от полей синевы,
И наносит дымок огородной ботвы...
К дому! — время велит. За метелями — год...
Что же сердце болит, что же душу гнетёт?
Отцветающий лес... Эту боль не унять...
И под крышу небес сникший дух не поднять.
Пусто, пусто в селе. Дымом тянет с полей.
Ноги тонут в земле. Что ни шаг — тяжелей.
Боже Правый, спаси! Жить немного уже —
Тяжело на Руси, у Руси — на душе.
Что за песни нам петь? Как нам жить и дышать,
Чтоб хоть смертью успеть Русь беде не отдать?
Было Слово:
В любви, точно матушка-рожь,
Как живётся — живи.
Точно матушка-рожь...
ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО
***
Что проносится с ветром к закату?
Что уносится с ветром за край?
Золотую, последнюю плату
За последнее солнце — отдай.
В сильном свете — густом и прощальном,
В синем ветре над юной травой,
Позабудь о закате печальном,
Он не твой, он не твой, он не твой.
Видишь, радостный сноп с поднебесья
Рассыпают златые лучи,—
Можешь песню — затеивай песню,
Можешь сердцем — люби и молчи.
Но за это последнее солнце
Будет долго дорога брести,
И что начато, то допоется
Там, за краем земного пути...
19. 07. 94
***
За холмы и озера, где света
И сиянья живого полна,
Золотая, как солнышко, эта
Уплывает за солнцем страна.
Под высокие белые своды
Всею чистою жизнью плыви
В окоемы просторной свободы,
В бесконечную область любви.
Все оставь, оказавшись в начале,
Позабытой доверься мечте
Пусть клубятся былые печали
За плечами в сырой темноте...
В нескончаемом ласковом свете
Золотой и вечерней страны
Мы очнемся как малые дети
И забудем, что вновь рождены...
2 сентября 1994 г.
***
Над туманом брезжит и светает...
Заплывая в осень на заре,
Льдина лета — медленная — тает
В сентябре. В Сибири. В серебре.
Мокрый лог лежит в грибной дремоте,
Серый стог, как конь, в тумане спит.
Тишина, и только на болоте
Птица непонятная скрипит.
От звезды последней на рассвете,
От хрустящей лужи, от луны,
Ясный ветер и просторный ветер
Входит в холод вольной тишины.
Этот холод душу мне согреет
В сентябре — в Сибири — в серебре,
Где над мглою вздыбилась и реет
Рдяная рябина на бугре.
12—19 сентября 1994 г.