ФЕНИКС

Феникс устал.
И у него есть пределы.
Каждый раз ему страшно,
что чары
не помогут,
что не воскреснет...
Все больше пепла
нужно ему для действа,
все больше огня.
И когда он всё же,
несмотря ни на что,
воскресает,
то выглядит грустным и смертным...

***
Еще всё на свете
смотрит на твой полет,
еще всё на свете
любит тебя и зовет...
Но белая птица
врывается в серую стаю,
ей пристроиться б тихо с краю,
а она голосит надсадно,
а она - насквозь безоглядно
вопреки всем законам обряда...
Ах, не надо бы так, не надо!..

ЧЕРЕПКИ

Стихи,
черепки сосуда,
по которым мы можем
лишь догадываться
о целом.

СНЫ

Им снилась кровь.
Но даже себе
они не хотели
сознаться в этом.
Говорили о пурпуре
будущих зорь.

ТЕТЯ МАРИЯ

Решётка морщин на лице.
Отпечаток восьми одиночек.

ЛЮБОВЬ К МЕРТВЫМ

С мертвыми проще.
Их можно издать не спросясь.
А можно и не издавать.
Мертвый не друг, не враг,
даже не конкурент.
Похвали его или пни -
не ответит.
Дайте ему отдохнуть!
Дайте сил поднабраться!
Вылежаться хорошенько!
Он еще за себя постоит.

ПЕТЕРБУРГСКИЕ БЕЛЫЕ НОЧИ

И я его пил,
это вино,
этот вечно длящийся сумрак -

коктейль из отчаявшегося света
и нерешительной тьмы.

НОСТАЛЬГИЯ

Восточно-берлинскому другу
Наконец на свободе,
смотришь с тоскою назад,
говоришь -
как не крути,
а родина - клетка...
Ах, если б она была
ну хоть на немного побольше,
ах, если бы хоть на часок
порой из нее выпускали...
Воистину, каждый должен
сам мастерить себе клетку!

1988

***
Выжженные ландшафты сердца.
Каждый раз думаешь:
уже ничему не взрасти
на этих погубленных нивах.
Но взгляни -
вновь цветет,
разрастается буйно крапива
на благодатном,
на благодарном прахе.

***

А. Прокопьеву

Взглянуть на этот мир не с высоты луны,
она, как всё на свете, бренна тоже,
но на неё саму со стороны,
с иных вершин, с той горней вышины,
откуда видно, как из царской ложи.

Узнаем ли мы больше, чем сейчас
о свете и о тьме, о безднах плоти,
иль знанье это роковым для нас
окажется и нас, как топь, проглотит?

Пусть тайну тайн хранит немой покров.
И, чтоб лунатики не расшибали лбов
и сохраняли преданность тоске,
фонарь луны горит в ночной реке.

***
Мне восемь лет.
Я лежу в траве и смотрю в небо.
Густая крона с прогалинами
кажется сетью,
закинутой в голубое море,
где живут
все будущие прекрасные мгновения,
и выловить их
ещё предстоит.

***
Подмосковное кладбище у дороги.
Заросшие тропки,
ягоды на полянках.
Тишины
доверительный голос:
наша жизнь -
лишь короткий полет печали,
подвластный капризам ветра...