вопрос веков решая в пользу “быть”.

***
Согласно летописи Пимена,
как сотни лет назад, как встарь,
в чудесный город с женским именем
спешит мужающий октябрь.
Ему прискучили мальчишники,
и он торопится сюда —
лепить кленовые горчичники
на грудь простывшего пруда,
обшаривать дворы забытые
за дюймом дюйм, за пядью пядь,
дворовых арок рты раскрытые
веселым эхом наполнять
и, наконец, взлетев над городом,
поверх мостов, поверх голов,
тягаться чистотою золота
с червонным блеском куполов.
И в срок уйти по зову запада.
Но всем законам вопреки,
отсвечивать янтарной запонкой
на рукаве Москвы-реки.

***

Е.

Благодарю за то, что ты со мной
сейчас, когда всё — комом, и всё — сразу.
Когда один стоит ко мне спиной,
когда другой бежит, как от заразы,
а третий занят проклятой сумой,
четвертому нытьё моё не мило...
Благодарю за то, что ты со мной
сейчас, когда меня так прищемило,
и повело, и разорвало вдоль:
всё шире щель от края и до края.
Благодарю за то, что ты в мой дом
приходишь так, как будто я живая,
как будто я не спорила с горой,
не сорвалась и не разбилась всмятку.
Благодарю за лишний час со мной.
За сон. И за крестовую девятку.
Запросишься домой, — благословлю,
когда-нибудь — уйдешь и не вернешься.
Ну а пока... Пока — благодарю.
Дарю все то, к чему ты прикоснешься.

ВМЕСТО ПИСЬМА

Пугает погодная сводка.
Чему удивляться — Сибирь...
Ты пьёшь там имбирную водку,
которой не снился имбирь.

И там мои грустные двери
отвыкли уже от ключей.
Я — твой почти–врубельский Демон.
Я твой, но я всё же — ничей.

И нет мне обратного хода
в твой сон. И в твой плач. И в твой смех.
Ничейность — такая свобода.
Такая обуза. И грех.

г. Красноярск

ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ
В.П. АСТАФЬЕВА

Борис ПАСТЕРНАК

ГАМЛЕТ

Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.

1946

Анна АХМАТОВА

***
Мне голос был, он звал утешно,
Он говорил: ”Иди сюда,
Оставь свой край, глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид.”
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.”