Чу! — фонарь, развязный,
Дылда одноглазый
Бродит на углу.
Приподнимет веко —
В мутном переулке
Блеск электрозмейки,
Бледные чешуйки.
Вьюга ткет, колдует,
Мир с ума сползает.
Угловатым кругом
Ночь дома сдвигает.
Под ногою топко,
Пух, как дым на плечи.
Подмигнули окна
Взором сумасшедшим.
Снег ползет за ворот,
Память — где-то с краю.
Где ж ты бродишь, город,
Тот, который знаю?
***
Тишина — голубиным осколком.
На столе — борщи с простоквашей.
Ты не думай, что это надолго —
Будет музыка в доме нашем!
Мед на золоте, звон к обедне.
Просияют парадные лица.
Будут гости в яркой передней
У правдивых зеркал толпиться.
Во главе толпы, окольцован
Сотней глаз, не спеша, толково
Именинник — хозяин, словом, —
Выдаст самое главное слово!
А затем румяные гости
Поднесут на случай гостинцы.
Как рубины, польются тосты,
Будут ноги мудры, как птицы.
В голове — непрочно и зыбко.
По болезни — все может статься!
Напоследок — угар, улыбка
Сквозь радушный дым декораций.
Паутина, фотки на полках,
И гардины, цвета соломы.
Ты не верь, что это надолго —
Будет музыка в нашем доме!
"СВЕТЕ ТИХИЙ"
Те, кто верою твердой своей
Приносили святые обеты,
Уставая искать у людей
Вожделенного счастья приметы, —
В белый край, где лишь скалы да небо
Шли опасной метельной тропой,
Отрекаясь насущного хлеба,
Сытость духа назвали бедой, —
Каждой пядью волнистых снегов,
Каждой каплею ветра богаты,
Жили мирно, блаженно и свято
Средь пустынных долин и холмов.
Зерна четок, бессонные руки,
Тихих слов немерцающий свет.
Сизокрылые, буйные вьюги
Заметали нечаянный след.
Овладеет ли тайной молитвы
Беспощадного времени мзда?
Распадались надгробные плиты,
Рассыпались во прах города.
Но, как прежде, сквозь толщу столетий
Рвутся к небу колокола, —
Будто птица, стесненная в клети,
Бьется, силясь расправить крыла!
Смерть и сон превращаются в небыль,
Купол, золото, синь, высота...
Голоса, приносимые небу,
«Свете Тихий» звучит со Креста.
Вековечная исповедь Богу —
Древний, долгий, летящий напев.
Сердце тает, как воск, присмирев,
Причащаясь небесному слогу.
г. Новосибирск