похожее на запах киви. Телевизоры были сделаны по новейшим технологиям — они передавали любые виды ощущений, и каким-то образом в них можно было передвигаться, не двигаясь с дивана. Например, переключать каналы нужно было, просто переходя внутри телевизора с одной улицы на другую, и поэтому все они казались связанными между собой, и на перекрестках в них действовали одни и те же лица и ведущие.
В это время мне захотелось выйти на улицу, чтобы купить пива. Я не стал одеваться — на мне был халат и шлепанцы, и я вышел прямо в них. Было интересно, в кого улица преобразит меня и какую песню, соответствующую моему настроению, она будет исполнять, и показывать по телевизора.
Зайдя за угол своего дома, я услышал эту песню: в углу экрана было написано Tom Waites, но ничего общего с Tom Waites она не имела; это была медленная баллада, без ритмической секции, и лишь местами бас-гитара отмечала редкую смену аккордов, с чередующимся повтором C-Am. В клипе я был одет в жилет и пеструю рубашку и двигался не в ларек, а в бар. В переводе с английского песня представляла собой простой рассказ, вроде “Tom’s dinner” Сюзан Веги, про всю эту улицу и людей, которые на ней живут, и дома, которые на ней стоят... — как поток сознания.
И я сразу стал думать о том, как нужно перевести этот текст на русский, чтобы он звучал так же стильно и не потерял в то же время своей легкости и простоты. Некоторые слова уже формировались в моих мыслях в фразы и пристраивались в куплет, оставляя пробелы на еще незаполненных участках.
Я зашел с черного хода в павильон, который еще не открылся, и, дав десятку, попросил дать мне бутылку без сдачи.
— Какого? — спросил продавец кавказской национальности и, в ожидании пока я подумаю, стал разгружать прибывшие только что ящики. Я видел плохо ценники на бутылках, потому что очки мои случайно разбили девушки-каратистки. Я попросил его налить мне в стакан “Балтики” на все и, попивая, устроился у выходя, глядя, как он разгружает ящики. Улица продолжала переливаться звуковыми волнами, и моя песня все не кончалась.
— Классный клип. — сказал С.Прачев у своего телевизора.

СИЯЮЩАЯ ДОЛИНА ПАГИРНЕЙСА

Ты глядишь сверху на расстилающуюся под тобой Землю. Она кажется вогнутой, как блюдце или чаша; ясный горизонт и лес ограничивают видимую тебе поверхность; сверху небо накрывает ее своей голубой крышкой с ватными полосами облаков. Лес покрывает всю видимую Землю, на много километров. Мы знаем, что он не кончится до самого океана, только большие реки и дороги пересекают его, подобно веревкам, и поляны и проплешины на лысых холмах видны сверху как бледно-зеленые пятна среди массива елей и сосен.
Прямо под нами большая долина. Долина засеяна пшеницей, она разделяет лес широкой полосой, она проходит с запада на восток, и я не вижу ее конца. На востоке она поднимается на холм и исчезает, уже невидимая, на другом его склоне, а на запад пологий спуск с холма тянется намного вдаль, пока мы не ви

дим, что широкая полоса долины — это на самом деле борода Велеса, вьющаяся по поверхности Земли.
Велес вырастает из земли на западе. Его плечи — это горизонт, а голова с седыми волосами немного не достает до солнца. Он объемлет почти половину того мира, на который мы сейчас смотрим глазами эфира. Велес смотрит своими большими остановившимися глазами куда-то сквозь нас, и его взгляд, полный иной мысли, кажется мне безумным. Люди и звери на поверхности Земли не могут различить Велеса, потому что он слишком велик для них; но они ходят по его телу и пахтают его бороду, изнутри чувствуя, что все это тоже живое.
Прямо под нами разлилось озеро, оно похоже формой на круг, и дорога обходит его изогнутой полоской, соединяя поле с деревней. Сверху видно какой-то большой предмет, въехавший с дороги прямо в озеро и полузатонувший в нем, рядом с маленькой кочкой у устья ручья. Один ручей впадает в озеро, другой вытекает, через него перекинут деревянный мостик, не очень широкий, но достаточный, чтобы можно было пройти нескольким людям в ряд, или проехать лошади с телегой. Деревня стоит на опушке леса, занимая краешек Велесовой бороды. Плетни и домишки поднимаются от берега к началу чащобы, где днем темно, и ходят волки.
Поле засеяно пшеницей, она золотится гладким полотном (славная борода у Велеса), и там, где подходит к озеру, стоит мельница с крыльями до небес. Или же нет, это кажется, что мельница — на самом деле это стоит Пагирнейс и машет своими руками так, что кажется, что они ходят по кругу, и что их четыре. Сам Пагирнейс небольшой ростом, но его руки очень длинные и сильные, как камень. Он темноволос и неулыбчив. Рот его прячется в курчавой бороде.
— Оох-хх-хм-мх-мм... — громыхнуло, упало где-то за холмами.
На Земле — полдень.