Виктория ИЗМАЙЛОВА

***
Ужасно линючие кошки,
Достаточно грустные книжки,
С мостком деревянным картина.
В январских узорах окошки,
Кроватки для рыжего мишки
И маленькое пианино.

Артачились нот закорючки,
Тускнела в пыли полировка,
Ленивые кошки скучали.
А мамины тонкие ручки
По клавишам били неловко:
”Средь шумного бала случайно...”

Но к маминой робкой досаде
Росла я с решением жестким
И в этой разлуке повинна.
Ты в крохотной нашей мансарде
Казалось мне слишком громоздким,
О маленькое пианино!

В том доме — серьезные люди,
Хрусталь и сверкающий кафель,
И девушки правильный профиль...
По клавишам бегает пудель,
Любитель печенья и вафель,
И кличут его — Мефистофель.

***
Под вечер в бору еловом
Опять повстречался мне
Седой господи, в лиловом
На белом своем коне.
Фиалки, клоня головки,
На пестрой цвели узде,
На каждой стальной подковке —
По сумеречной звезде.
А знамя рвалось все выше,
В пределы, где туч свинец.
На знамени шелком вышит
Синий лесной скворец.
Слагались на тропах тени
В пространные письмена,
Шептались кусты в смятенье,
И пел скворец с полотна!
А всадник смотрел устало
И глаз не сводил с пути.
Я знаю, чего искал он,
И что не сумел найти.
Он ларчик держал у сердца,
На крышке сиял сапфир,
В том ларчике ключ от дверцы,
От дверцы в Нескучный мир.
Седой господин в лиловом
Умчался в туман густой,
Опять не сказал ни слова
В ответ на мое: “Постой!..”
Над лесом полоска света,
Серебряная парча,
Я знаю, где дверца эта,
Но нет у меня ключа!

г.Чита
№1-2, 1997 г.

Михаил СИМОНОВ

***
Я захожу не в комнату, где ты,
а в четко огражденное пространство,
которое боится темноты,
дневного света, просто постоянства.

В нем поднятая бледная ладонь
на уровне щеки, ниспавшей пряди
почувствует ожог, почти огонь,
коснувшись бархатистой, смуглой глади.

Под ним ты вся, как нерв, обнажена,
изогнута предчувствием на ткани;
от судорог спасает лишь стена,
привыкшая к обилию касаний.

Возьми свое — пространство улетит,
дойдет до изверженья, до распада,
но через время примет прежний вид —
вид комнаты, при проясненьи взгляда.

г. Омск
№1-2, 1997 г.

Злата РОМАНОВА

***
Ах, эта странная тоска —
Невписываемость в окруженье,
Вокруг да около скольженье,
Вокруг да около. Пока
Не грянет позднее прозренье:
Твои мечты, твои стремленья —
Bceгo лишь мысли дурака.

г. Омск
№1-2, 1997 г.

Сергей ДОНБАЙ

***
Старик. Коляска. Внучек.
Внимают пенью птиц.
Неторопливый лучик.
И суета синиц.

Оставлены вериги
У жизни за горой —
Безжалостный, великий
Буденовский разбой.

Осталась лишь наука,
Главнее всех наук —
Старик, жалея внука,
Сосет пустой мундштук.

г. Кемерово
№3, 1997 г.