Георгий МАСЛОВ (1895-1920)

ПУТЬ ВО МРАКЕ

Среди всего многообразия литературных школ того времени, которое мы называем “серебряным веком” русской поэзии (символизм, акмеизм, футуризм), было и еще одно направление, которое Николай Гумилев определял как “позабытое со времен Пушкина благородное искусство просто и правильно писать стихи”. Наиболее знаменитым
представителем этого направления был, конечно, Владислав Ходасевич. Но все ли читатели помнят еще одного приверженца “сложной простоты” — замечательного русского поэта Георгия Маслова? Даже любителям поэзии это имя сегодня практически не знакомо.
Георгий Владимирович Маслов родился в 1895 году в Симбирске, в дворянской семье. После окончания гимназии он поступил на историко-филологическое отделение Петербургского университета, а в 1913 году стал слушателем знаменитого Пушкинского семинария, и это обстоятельство определило круг его интересов на многие годы. Георгий Маслов занимал одно из ведущих мест в группе молодых пушкинистов, публиковал статьи о Пушкине, читал доклады. В то же время он начал писать стихи, которые печатались в журналах “Богема” и “Рудин”, в сборнике “Арион”, в антологии “88 стихотворений”,
составленной Зинаидой Гиппиус. Поэт Всеволод Рождественский в своих мемуарах вспоминал: “Мы слушаем поэта Георгия Маслова... Он стоит у стены, несколько сутулый, с насмешливым заостренным лицом, прямые, закинутые назад волосы придают ему подлинно поэтический вид”. Но Маслов был подлинным поэтом не только по облику. О его стихах, опубликованных в сборнике “Арион”, одобрительно отзывался Николай Гумилев.
Октябрьскую революцию Георгий Маслов не принял.
Весной 1918 года он примкнул к белому движению и вскоре оказался в Омске, где служил
рядовым в охране адмирала Колчака. Думается, что именно это обстоятельство явилось причиной замалчивания Маслова вплоть до настоящего времени. К концу 1918 года Омск стал культурной столицей белой России. Это время было периодом наивысшего расцвета таланта Георгия Маслова. Его стихи появляются в газетах и журналах, он издает пьесу “Дон Жуан”, работает над поэмой “Аврора”.
В декабре 1919 года войска Колчака оставили Омск. Во время долгого отступления на восток, в вагоне поезда, Георгий Маслов написал цикл трагических стихов “Путь во мраке”. Тогда же он заболел сыпным тифом и был снят с поезда в
Красноярске.
14 марта 1920 года поэт Георгий Маслов умер в Красноярской городской больнице, в возрасте двадцати шести лет. Смерть избавила его от неизбежных репрессий.
В посмертной рецензии на его стихи в журнале “Сибирские огни” было сказано: “Георгий Маслов стоял спиной к будущему, к революции. Его взгляд был прикован к Пушкинской эпохе, в которой он жил наперекор действительности”.
Пришла пора вернуть творческое наследие этого поэта русскому читателю. Прав был Юрий Тынянов, когда писал в статье о Георгии Маслове: “У стихов есть то преимущество перед людьми, что они оживают, — и не однажды.”

Алла ГЕЛИХ

***
Не предвидит сердце глупое
Дня свиданья, дня разлуки.
Разве гладил бы так скупо я
Эти маленькие руки?

Верю, все ж тебе припомнятся
Вечера шального мая,

Лишь глаза опустишь, скромница,
Наши встречи вспоминая,

Как, твои колени трогая,
Я пьянел, весной волнуем,
Ты же улыбалась, строгая,
Самым дерзким поцелуям.

ЯМБУ

О мой ямб, звонконогий мой конь,
Непокорный рабам Буцефал,
Я смогу укротить твой огонь, —
Я свободным и дерзостным стал!

Вдохновенно Пушкина нес
Ты по темени девственных скал
И, в венках из вакхических роз,
Под Языковым буйным дрожал,

Но, не согнутый вихрями лет,
Так же ты непреклонен и горд, —
Был не раз беззаботный поэт
Под твоими ногами простерт…

Но прими от меня дифирамб,
Кто б из нас побежденным не стал,
О мой конь, звонконогий мой ямб,
Непокорный рабам Буцефал!

***
Уже закат румянится.
Понежусь у окошка.
По тротуару пьяницы
Шатаются с гармошкой.
Веселости и удали
Как много в песне этой!
С ней рядом не причуда ли
Терцины и сонеты?
Нет, нынче мы в подвальчике
Вином наполним кружки
И заорем, как мальчики,
Веселые частушки.

***
Бокалы пеним дружно мы
И Девы-Розы пьем дыханье...
Пушкин “Пир во время чумы”.

Пора стряхнуть с души усталой
Тоски и страха тяжкий груз,
Когда страна изгнанья стала
Приютом благородных муз.