Владлен БЕЛКИН

Из книги “В ДНИ
ВЕЛИКОЙ СМУТЫ”.

НЕБО…

Ломоть ржаного хлеба
под крупной солью звезд
напомнило мне небо
полночное...
Курьез?

Но души нам вскормило
оно живым огнем!
И силой наделило,
и дерзостным умом...

Пустынно и беззвучно
оно глухим ушам
и только чутких учит
бессмертным письменам.

Внушает им: о вечном
на миг не забывать,
в работе свет сердечный,
как сваи, забивать.

Ступени класть без страха
к высотам новых дней
из тьмы земного праха
и зыбких миражей.

***
Иду опушкой леса не спеша.
Кивну цветку, послушаю осину,
— Оттаивает скорбная душа
и распрямляю сгорбленную спину.

Я говорю: “Сезам, открой мне дверь
в твои непостижимые пределы,
убогому и грешному, — поверь:
не все еще во мне окаменело.

Мне далеко до мужества травы,
свободы птиц, до таинства тумана...
Но рву я путы злобы и обмана,
в покорстве не склоняю головы!

Все ближе час, когда во тьму земли
сойду, как все, с улыбкою печали.
Но мысли, что меня преображали,
давно летят в космической дали.

А под сосной, где будет прах лежать,
пускай резец начертит на граните:
“Хотел он тайну жизни разгадать...
Сумел ли?
У него теперь спросите”

***
Памяти И.И. Козлова
Я уснул, а душа... отлетела.
Просияла в незримых мирах.
И лежало тяжелое тело
неподвижное на простынях,
как светильник с погашенным светом,
глубоко и беспечно дыша...

Ну, а где побывала, —
об этом
смутным сном намекнула душа.

И кружил я весь день в наважденье,
(силясь вспомнить о жизни иной),
где-то около тайны рожденья,
тайны смерти и доли людской.

г. Дивоногорск
№1, 1994 г.

Знаменитые строки Сибири

Ах ты, сука-романтика,
Красноярская ГЭС.
Я приехала с бантиком,
а уехала — без!

Петр Пиница (Иркутск)