Александр СИЛАЕВ
ПОДЛОЕ СЕРДЦЕ РОДИНЫ
ВКУС СВОБОДЫ
Пыльневский район – это сердце нашей Сибири, разбитое не
одним инфарктом. Это десяток деревень, от которых открестилась любая власть,
пара-тройка дурковатых медведей и кусок тайги. Самая большая деревня –
Пыльнево. За особые заслуги она носит звание районного центра.
Советская власть пала в Пыльнево в 1991 году, когда утром на крыльцо райсовета
пришли взъерошенные мужики с тяпками. Председателя колхоза Василия Штольца
вытянули за шиворот, и Матвей, поигрывая тяпкой, сказал: “Че, сволота,
кончилась ваше время?”. Председатель быстро кивнул, сел в свой грязно-серый
“уазик” и с ветерком гнал до ближайшего города.
В колхозных сараях мужики нашли жидкость для промывания мета-квантовой
системной аппаратуры. Далее уточнялось – для сгоревшего излучателя. Ближайший
излучатель стоял в Москве, да и то на странице учебника “Параметры лепто-адаптации”,
но жидкости, загадочно припасенной Штольцем, дремал целый бочонок. На
пузатом бочонке висел листок с косой надписью: “партийная норма — на черный
день”. Матвей усмехнулся. Сели. Разлили. Жидкость имела незнакомый запах
и терпкий вкус. “Это вкус свободы”, — сказал Матвей, и молчание было знаком
согласия.
Колхозный строй сгинул, как будто его никогда и не было. Однако фермерство
в Пыльневском районе не прижилось. Район помнит только одного фермера
– им стал заезжий учитель истории, на старости лет потянувшийся, как он
выражался, к земле.
Коровье дерьмо и прочие истоки его не смутили. Все было бы хорошо, но,
на его беду, хозяйство начало процветать. Когда его телята мычали, деревенские
бабы плакали. Когда он давал им в долг, бабы морщились. Когда он поставил
себе новый дом из бруса, Пыльневский район глубоко задумался.
Через полгода местные мужики утопили его в проруби. “Че, сволота, думаешь,
ваше время пришло?” — сказал Матвей, поигрывая варежкой, когда тело историка
булькнуло навсегда. “Я знаю: он, сука, в депутаты метил”, — сказал Петр.
“Откуда знаешь?” — спросил Матвей. “А что ему делать? – сказал Петр. –
Думаешь, он всерьез картошку сажал? Это же для отвода глаз. А приехал
он, сука, чтобы карьеру сделать…” — “Вот бя, — пожалел Матвей. – А мы-то
думали, он с нами по-честному”.
Помимо прочего, Пыльневский район славился неземными чудесами и алкашней.
Жидкость для промывки мета-квантовых излучателей – неплохое вино по сравнению
с тем, чем обычно запивали в Пыльнево свою долю. Дошло до смешного: пыльневские
дети рождались уже похмельными, и первым криком просили не столько ласки
и молока, сколько пива и разговора за жизнь.
…феномены стояли крутые. НЛО летали смелее, чем редкие вертолеты. Инопланетники
шастали по району, забыв всякий стыд, и встречались чаще волков и лисиц.
Особенно досаждали местным синие обезьянки, по их словам, зашедшие из
созвездия Близнецов. Впрочем, обезьянки были не злые: девок тащили на
сеновал, мужикам отламывали кусочек водки (пришельцы бухали алкоголь в
твердом виде), детям насыпали космических карамелек. Кроме того, синие
обезьянки, по словам очевидцев, знали множество анекдотов. С ними было
о чем выпить, точнее сказать, с ними было о чем погрызть.
В Пыльнево даже повелось считать настоящим мужиком лишь того, кто грыз
водку с синими обезьянами. Инициация была строгой: кроме синих обезьян,
кандидат в мужики должен был переспать с Никитишной и забороть миш
ку. А когда нагрызенный Петр сделал наоборот, то стал, по
мнению района, двойным мужиком.
Однажды синие гуманоиды повстречали Матвея. Тот, как обычно, шел по диагонали.
“Здорово, — сказал он, — сволота нерусская…”. Те уже знали, что на местном
диалекте сволота не означает ничего обидного.
“Водки хочешь?” — спросил его самый синий, видимо, их вожак. “Я с разными
жидами не пью”, — подумав, сказал Матвей. Вожак оторопел. “Сам ты жид”,
— сказала Матвею синяя обезьяна. Тот задумался, и топор печально выронился
из рук. “Значит, я жид”, — медленно повторил он.
На глазах Матвея блеснули слезы. “Не-а, — сказал он, – ошиблись. Куда
мне. Я, мужики, рылом не вышел”. И зарыдал. Вожак смутился, быстро сунул
в лапу Матвея ломоть водки, и еще быстрее исчез. Буквально – растаял в
воздухе.
“Спаивают, суки, русских людей”, — рыдал Матвей, кроша зубами импортное
бухло.
ГВЕЛЬФЫ И ГИБЕЛЛИНЫ
А еще в Пыльневском районе жили драконы, но исконне патриотические
– местные кликали их Горынушками. По слухам, они питались девственными
русалками, запивая это дело мутной водой… Водяных выжигали напрочь – те
делали негодным драконий корм. Впрочем, это легенды. Если им верить, главной
политической силой в Пыльнево была нечисть, уцелевшая с правления кагана
Мефрилы Гороха (запомните это имя – Мефрила Горох был не только первым
геополитиком и союзником хана Чингиза; он первым в Сибири научился вызывать
Дьявола с помощью наркоты, что определило судьбы миллионов людей, и судьбу
этого рассказа – тоже).
В Пыльнево клубилась вековая пыль. Ничто не менялось. Синие обезьяны все
больше походили на синих человечков – внедрение шло по плану. Одна беда
– лучшие агенты переодически сгрызались до потери копыт и цирроза передней
печени. Простые пыльневцы, подражая прадедам, кормились огородами и коктейлем
“божья роса”, более зажиточные держали дома свинью. За это местная голытьба
презрительно называла их свиноводами… Нежить лютовала, но странное дело
– видеть ее, как и пришельцев из созвездия Близнецов, выпадало только
местным сельчанам.
О феномене “пыльневского квадрата” писал журнал российской молодежи “Охренеж-рашен-кул”,
газета “Известия” и “Вестник экстрасенсорики” (в толстом номере за сентябрь
1994 года). Областная пресса в конце 80-х писала о пыльневском феномене
чаще, чем о геях и проституции. Телекомпании до сих пор регулярно засылали
ребят на таежные репортажи. Однажды была научная экспедиция. Были сотни
туристов. Были даже парни из ЦРУ, замаскированные под гуманитарную помощь.
И ничего.
Ни драконов, ни русалок, ни НЛО. Не было даже снимков, не говоря уже о
живых экземплярах. Только показания очевидцев. Как говорится, слова, слова,
слова…
Скачать полный текст в формате RTF