Ежик снова начал терять над собой контроль. “Чего он ждет ? Пока не начнет светать? Или пока я не сойду с ума и не застрелюсь”? Вскоре он начал понимать, что происходит.
“Черт ! Да ведь он ловит ветер! Чтобы опрокинуть эту долбанную халупу в один момент, наверняка, без напряга”!
Мысли его стали сбивчивы. На фоне хаоса в голове стучало: “Это Тэд! Медведь Тэд! Teddy the Bear!”
Он бросил карабин, который казался ему теперь бесполезной игрушкой и хрипло проговорил: “Тэд, ведь это же я!” Затем сорвался в крик: “Это же я, Ежик! Не делай этого”! “Парень, ты сошел с ума”, — возникло где-то на заднем плане, но тут же было заслонено, заглушено. “Тедди, братишка! Брось, это же я !”
Их глаза встретились на рассвете. Ежик и не пытался стрелять. Карабин валялся где-то у него за спиной. Медведь не сделал своего стремительного броска, когда избушка, треща и разваливаясь, рухнула под угор , опрокинув клетку и оставив человека без прикрытия. Зверь, оскалившись и ворча, опустился на четыре лапы. Глаза обоих выражали здравый смысл, несмотря на то, что один из них был человеком, но почти обезумевшим, другой же человеком не был вовсе, но Ежик уже не считал его и зверем : ни одно животное не способно выдержать взгляда человека. Ежик молчал. Его глаза выражали все, что он мог и хотел сказать, и он чувствовал, что существо, стоящее перед ним читает его мысли, борясь при этом со своими желаниями...

Никто так и не смог понять, что же случилось на самом деле. Почему он не убил медведя, если медведь не убил его ? Почему он не пошел на поиски пропавшего друга ? Как медведь умудрился проделать такой фокус с избушкой ? Единственным вопросом, на который он ответил, ответил отрицательно, был : пойдет ли он снова на медведя ? В конце концов, на него просто махнули рукой, посчитав кто за тихого сумасшедшего, кто за труса. Он же даже не пробовал что-либо доказывать, позволяя людям думать о нем все, что им хочется. Вскоре он вовсе пропал из виду, и лишь некоторые могли вспомнить его имя .

г. Коряжма
Архангельской обл.

ДиН дебют

Юниль БУЛАТОВ

ЗДРАВСТВУЙ, БЭМ

Среди мраморной рощи в Буграх,
Попирая гербарий опавший,
Черный пес, сукин сын, бегал с палкой в зубах
Верный друг, много лет как пропавший.
Здравствуй, Бэм! Где ты был? Фу, всего облизал!
Что ты лаешь, чудак? Словно смехом,
Красной осени Праздничный зал
Отозвался раскатистым эхом.
Хочешь что-то спросить? Правду знать от меня?
Почему я с тобою не лаю?
Приболела хозяйка твоя и моя
Потому-то один и гуляю...
Ну, а младший твой брат — ты не слушай его!
Вырос вдруг! Не бежит собачонкой
По команде отца своего,
А бежит, так лишь вслед за девчонкой.
Помню то же и ты, бегал, нюхал следы,
Погорел, не найдя своей пары.
Вот и мне не покой! Дым горящей мечты
Чует нос — я еще ведь не старый...
Все хвалили тебя — экий пес красавец!
Вот и сглазили — жалко овчарку!
Так давай же помянем тебя, наконец.
Пей из ложки, а я уж из чарки!
Выпью — клонит ко сну. Коль навечно засну,
Милый друг, оживляя картинку,
Приползи и сердечно повой на луну,
А потом мы повоем в обнимку..,

НА ТАТАРСКОМ КОНЦЕРТЕ

Маленький оболганный народ
Смотрит сказку — краски и костюмы
Как на карнавале в Новый Год.
Я сижу усталый и угрюмый.
От жемчужной музыки такой
Тает сердце и душа отходит.
Уж глаза наполнились водой.
Плохо вижу, кто на сцене ходит.
Накрывает с головой волна,
По спине мурашки пробегают:
“Голубую шаль” накинула весна,
“Вечером в деревне” скучно не бывает.
Где же ты: “Ах, милая моя”?
Я иду “Дремучим лесом”, “Ветер
Волосы ласкает”. На меня
“Пыль больших дорог” летит под вечер.
Чуть глаза закрою — мать с отцом
Под руки уводят за собою.
Слушаю с потресканным лицом,
Кожа опадает скорлупою.
Улицей мы Брянскою идем.
Ветер кружит маму, словно в танце.
Песни мы старинные поем,
Лучше песен неаполитанских.
Маленький оболганный народ.
Я из клуба вышел обновленный,
Словно встретил старый Новый Год
Долгою зимою утомленный.

г. Новосибирск