Много в Арктике произошло трагедий, эта — одна из них. И мало кто о ней знает.
Невольно вырвалось: “А памятник кому?” — Тот памятник — погибшей охране лагеря.
Погибли и бунтовщики. И никто не мог сказать, кто они — отпетые преступники, невинно осужденные, а может, “враги народа”.
...В открытом море усилилась качка. Вдали в серой дымке таяли берега острова Вайгач. Суда вытянулись двумя колоннами: Обь-Иртышский и Енисейский отряды отдельно, у каждого на буксире по два лихтера. Мерно постукивают дизели. С каждым оборотом винта ближе к родным берегам. Позади Беломорско-Балтийский канал, моря Белое и Баренцево, впереди — Карское.

о-в Вайгач, Красноярск (1951-1994)

МАШКА

Летние месяцы — самый разгар навигации. Отшумела бурная весна, впереди — однообразие долгих рейсов на Север. В замкнутом пространстве буксирного теплохода многие не находили выхода энергии, бушующей внутри молодого организма, стремлению к действиям, протесту против однообразия текущей жизни. Нужна была разрядка. И она нашлась: на теплоходе появился медвежонок.. Во время стоянки на одном из соседних судов команда заметила медвежонка. Все сразу загорелись желанием взять его к себе: уж больно потешный бьет четвероногий малыш. Хозяева не возражали продать бедолагу, и все стали просить капитана купить медвежонка.
— А кто его будет кормить и нянчить?— вопрошал капитан. будто речь шла о малом ребенке.
— Будем, будем, — в голос кричали матросы, —— не подведем!
На том и порешили.
Теперь утро начиналось с беготни. Молодые матросы Люся и Нина, управившись с уборкой, резвились с медвежонком без устали, бегая вокруг надстройки. Косолапый проказник вскоре понял свое преимущество и не давал покоя никому. Он все больше стал чувствовать себя хозяином положения, забегал на капитанский мостик, в рубку и другие запретные места Вскоре выяснилось, что это не медвежонок, а медведица, и тут же ее окрестили Машкой.
Кормили Машку всей командой. Повариха Дуся Погадаева варила для нее кашу, пыталась подкармливать отходами с общего стола. Вскоре выяснилось, что у Машки, как говорят в народе, “губа не дура”: она предпочитает сливочное масло и сгущенное молоко.
На завтрак на столы всегда выставляли сливочное масло, которое стало регулярно пропадать. Долго ломать голову не пришлось, так как Машку поймали на месте преступления Теперь жизнь экипажа стала разнообразной настолько, что дальше некуда. Оказалось, что медвежонок может свободно заходить в любую каюту, нажимая лапой на ручку двери, спускаться в машинное отделение.
Там, как впрочем и на всем судне, царили чистота и порядок, на верхней площадке, разрисованной под ковер, все блестело. Поручни, надраенные полосами, горели, слани блестели как зеркало, бронзовые и медные трубки сияли своей первозданной красотой. Но что это?! Сбреди всего этого великолепия и флотского

порядка механик Владимир Павлович обнаружил звериные следы. Вмиг он прямо на руках скатился вниз по поручням Вроде бы, все в порядке: кочегар — у котла, моторист тоже занят своим делом И вдруг за главным двигателем мелькнула тень. Он бросился в ту сторону, но медвежонок уже был наверху, бежал по цилиндровым крышам, смешно подпрыгивая на горячем металле. Взвизгнув, он спрыгнул вниз, но угодил в противень с машинным маслом — выбрался и понесся вверх по палубе, печатая следы. После ужина команда собралась в красном уголке. Надо было решать, куда девать зверя.
— Списать ее на берег как злостного нарушителя дисциплины, — настаивали скептики.
— Куда ее теперь денешь? — воспитывать надо, — возражали другие.
— На политзанятия не хочет ходить, — жаловались остряки Но так ни к чему и не пришли
А однажды капитан, отдыхая после ночной смены, проснулся от гама встревоженных голосов: похоже, пропал медвежонок.
— Может, за борт сиганул, — предположил боцман Лейбович.
— Будет тебе в воду прыгать такая хитрая тварь, — не согласились другие.
Вскоре все стало ясно. Повариха стала прятать масло и сгущенное молоко на верхнюю полку книжного шкафа в красном уголке. Там-то и обнаружили Машку. Она, объевшись, лежала пластом на верхней полке в обнимку с кастрюлей. И как только она умудрилась залезть в закрытый шкаф, да еще и на верхнюю полку? Кто-то хохотал до упаду, а кто и озабоченно чесал затылок.
— В карцер ее, изолировать от общества, — изрек капитан, — может, так поймет, — добавил он.
Закрыли Машку в умывальник комсостава, но она подняла такой крик и вой, что хоть с теплохода убегай. Сердобольные Люся и Нина не отходили от своей любимицы. Кончилось все тем, что Машку выпустили, точнее, досрочно освободили. Сколько бы еще куролесил наш медвежонок — трудно сказать. Близился конец рейса, и какой-то рейдовый теплоход забрал к себе злополучного медвежонка. А команда еще долго вспоминала проказы маленького зверя.

г. Красноярск