грамму выделено несоразмерно мало, важно, что в городе появится центр, координирующий общие усилия по профилактике.
Очень хочется надеяться, что благодаря этой или другой программе мы сумеем всерьез сосредоточить усилия именно на профилактике. Это не простая задача, тем более, что наши исследования и аналогичные исследования наших коллег по профилактическим программам в Германии, Голландии, во Франции дают основания для предположений о том, что в последнее время наркодельцы финансируют некоторые информационные антинаркотические мероприятия именно потому, что они косвенным образом способствуют увеличению сбыта. Например некоторые массовые эстрадные шоу, проводящиеся под лозунгом: “НЕТ НАРКОТИКАМ” являются местом наиболее активного распространения так называемых легких наркотиков. Или другой пример — заголовок в одной очень уважаемой газете: “40 лет на игле”. Разумеется, материал посвящен ужасам зависимости и раскаянию наркомана, но представьте себе другой взгляд: “Оказывается, можно 40 лет колоться и потом раскаяться”. Любому наркологу хорошо известно, что внутривенное или внутримышечное регулярное употребление наркотиков за 3 года делает из человека инвалида.
Значит ли это, что информационные профилактические программы однозначно не нужны?
Нет, конечно. Вот только они должны быть очень взвешены и специально адресованы, прежде всего учителям и родителям. Именно они должны быть хорошо информированы о признаках появляющегося любопытства, о том, как выглядят подростки после первых проб, о том, как можно с ними обсуждать эту непростую тему.
Последнее обстоятельство особенно важно и характерно для нашей страны и, может быть, в определенной мере для нашего региона. Для молодых людей и подростков отрицательное отношение взрослых к какому-либо явлению только тогда сильный аргумент, когда эти взрослые вполне убедительно успешны в жизни. Если же это не так, мы имеем совершенно обратную реакцию. И кроме того, сейчас сложилась парадоксальная ситуация, когда дети осведомлены о наркотиках существенно лучше, чем взрослые.
К сожалению, в последние несколько лет нашей молодежи отведено в обществе место развлечений и потребительства. Практически исчезли, в том числе и из школ, социальные программы. Активность подростков и юношества реализуется в основном в своеобразных суррогатных общественных формах – спортивные и музыкальные фан-клубы, бесчисленные игры-развлечения. Последнее можно отнести не только к подросткам. Это очень любопытное явление – разгул инфантилизма (когда вся страна во что-нибудь играет в надежде сорвать куш). Вместе с тем нам хорошо известно, что такого рода активность и псевдозанятость прямо способствуют возникновению идей наркотизации.
Весной 1999 года в Санкт-Петербурге мы собирались на ежегодную международную конференцию по разрешению конфликтов. Там был круглый стол, за которым по нашей инициативе встретились представители многих стран для обсуждения опыта реализации профилактических программ. Аналитические материалы, представленные на этом круглом столе свидетельству

ют, что самого пристального внимания заслуживает именно первичная непрямая профилактика.
В программах этой профилактики ничего еще не говорится о наркотиках или каких-либо других веществах, могущих вызвать зависимость, и адресована она тем, для кого проблема наркотиков совсем еще не актуальна и даже незнакома. А в задачи этих программ входит формирование устойчивых защитных свойств, обеспечивающих независимое поведение как важнейшую ценность. Понятно, что эффективность таких программ нелегко “пощупать”. Ну как подсчитать, скольких детей мы уберегли от этого зелья? Наши западные коллеги говорят, что считают свою профилактическую деятельность успешной, если им удается снизить темп роста зависимости в первую очередь среди подростков. Нас вряд ли может устроить такая относительная терпимость, поскольку общесоциальная обстановка у нас, в отличие от развитых стран, очень агрессивна, а разрыв между нищими и обеспеченными слоями населения чересчур высок.
Это значит, что наши профилактические программы должны быть существенно активнее. В этой связи хочу отметить, что мы уже умеем выявлять степень и характер возможного будущего риска наркозависимости в довольно раннем возрасте – в 6-7 лет. Это чрезвычайно важно для родителей, школьных учителей и воспитателей, т.к. позволяет заранее построить предупреждающие условия развития, чтобы существенно снизить риск.
Мы уже можем определять степень и характер риска зависимости в условиях пробующего подросткового поведения. Иными словами, мы можем, проводя вместе с подростками специальные исследования, узнавать каким защитным ресурсом обладает конкретный подросток (мальчик или девочка) и как активизировать этот ресурс для защиты от зависимости. Это очень важный материал и для самих детей, и для учителей, и для родителей.
Мы твердо знаем, что общей предпосылкой формирования наркозависимости и заболевания наркоманией является неспособность человека справиться с возникшими в жизни трудностями, неумение разрешить какой-то конфликт. Для того, чтобы преодолеть дефицит конфликтной компетентности мы разработали программы формирования умения разрешать конфликты с самого раннего возраста, с первых классов школьной жизни и до зрелых лет. Мы твердо знаем, что такое умение является ключом к свободе и успеху, и чем раньше человек им овладевает, тем выше возможности его социальной эффективности, его положительного самочувствия и соответствующего отношения к жизни вообще.
Поэтому я считаю, что самое важное место для разворачивания профилактических программ – школа. Несмотря на все негативные процессы последнего времени, школа сохраняет высокое позитивное значение для детей и подростков ,и, если оснастить учителей, родителей и детские общественные организации соответствующими средствами и сравнительно небольшим ресурсом, я думаю, что на этом фронте мы с наркобизнесом вполне можем побороться.

г. Красноярск