Владимир БАЛАШОВ
ЧЕТВЕРТАЯ КАТЕГОРИЯ СЛОЖНОСТИ
(Хроника путешествия)
Проще, наверное, месяцами и годами жить в устоявшемся, привычном
ритме: работа, семья, однообразие коротких выходных. Однако, попытайтесь
вспомнить что-либо особенное, яркое за месяц, за год и даже за несколько
лет — и тогда с досадой, а то и с ужасом вдруг обнаружите, что вспоминать,
в общем-то, нечего. Отпуск, может быть? Но и он так похож на прошлогодний,
позапрошлогодний... Из чего же тогда складывается наша жизнь? Отнюдь не
из покупок новых вещей, сытных обедов и праздничных застолий. Карьера?
Но после тридцати-сорока большинство считают, что выбор профессии и карьера
уже сделаны. Так что же, аукнувшись, отзовется в душе светлой радостью
и через пять, и через десять, и через двадцать лет? Какие моменты жизни
захочется пережить заново?.. Ответ есть у героев этого очерка.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. НЕСКОНЧАЕМЫЙ
Психологи утверждают, что после сорока нужно что-то менять
в жизни: либо работу, либо дом, а то и семью. Зачем? Чтобы вырваться из
обыденности, из укоренившихся привычек, из накопившейся к этому возрасту
труднообъяснимой тоски.
Почему я начинаю повествование с такого вступления? Наверное, пытаюсь
объяснить — и себе в том числе — извечную тягу людей к странствиям. Это
только кажется, что объяснение лежит на поверхности — один из моих друзей,
с которым весь отпуск проплавали на яхте по Саянскому водохранилищу, в
конце путешествия сказал: “Тебя знакомые спросят, интересно ли было, хорошо
ли отдохнул, а меня — что добыл, каких ягод насобирал?” Да, кто-то посчитает
наш сплав по Кантегиру блажью, другой предпочтет смотреть подобное по
телевизору, третий скажет, что не прочь бы, но времени нет, а сам при
этом подумает: “Стоит ли, ведь там и дожди, и комары, и вообще?..” И только
четвертый...
Как бы там ни было, но нас в салоне — девять единомышленников, а десятый
— идейный вдохновитель и руководитель группы Саша Фунтиков — в кабине
ГАЗ-66. Он за штурмана, потому что и машины и водители меняются от заезда
к заезду, и лишь Саша неизменен — как проводник, и как путеводная звезда.
Вот с салоном, как я понимаю, на сей раз нам не повезло: узкие оконца
высоко под потолком, так что в них можно созерцать лишь замутненное стеклами
небо. Зато пол живописно завален рюкзаками, спасательными жилетами, дюралевыми
веслами и резиновыми мешками с неизвестным пока содержимым. В начале августа
дни достаточно протяженные, но из поселка Черемушки выезжаем еще затемно,
потому что путь неблизкий — за Абазу. Я никого из присутствующих не знаю,
но по количеству станковых рюкзаков и складных удилищ заключаю, что, во-первых,
это завзятые туристы, во-вторых, страстные рыболовы. Уже потом выяснилось,
что наличие индивидуальной “телескопички” регламентировано списком необходимых
принадлежностей, а рюкзаки большей частью одолжены у знакомых. Зато полностью
разгаданный до города Абаза гигантский кроссворд со значительно большей
точностью определил интеллектуальный потенциал группы, ибо впос
ледствии подтвердилось, что шестеро имеют высшее образование,
а еще двое на пути к нему — то есть учатся. Хота, как написал в одном
из своих произведений писатель Владимир Санин: лучше среднее соображение,
чем высшее образование. Итак, до Абазы и дальше — до поселка Большой Он
мы ехали безмятежно, можно даже сказать, с комфортом, зато потом...
Впоследствии эту фотопленку я проявлял первой: она была подмочена, подсвечена,
и слайды получились темными и мрачными — как мое тогдашнее настроение.
Но лучше по порядку.
Находясь в закупоренной железной коробке, можно только догадываться, что
же происходит снаружи: вот машина снижает скорость, вот начинает ползти,
словно черепаха, а вокруг нарастает непонятный шум — это переезжаем реку
Трудно сосчитать, сколько же было таких переправ! Иногда из щелей в полу
вдруг начинала фонтанчиками бить вода — и частично подмоченные рюкзаки
перекочевывали на сидения, иногда машина останавливалась, дергалась, сдавала
назад — но все-таки снова двигалась дальше. Пока не наступил такой момент,
что мы застряли основательно.
Где-то там. снаружи, Саша Фунтиков безуспешно пытался продвинуть машину
с помощью заводной ручки, в салоне неуклонно поднимался уровень воды,
а мы, закрытые снаружи, терзались неведеньем. Наконец, когда долготерпение
уже перестает быть доблестью, распахнулась дверь, приглашая полуобнажившуюся
сильную половину команды дружно сигануть в воду и подменить обессиленный
двигатель.
Глубина — по пояс, но сказать, что вода холодная — значит не передать
и сотой доли ощущений. В первые секунды и даже минуты единственное желание
— запрыгнуть на колесо, в будку, на будку — куда угодно, но только подальше
от ледяных струй. Потом уже не хочется ничего, даже жить... Как это Саша
барахтался в воде столько времени?
Достаточно быстро, не успев даже полностью заледенеть, выталкиваем машину
на сушу, и совместная дробь шести пар челюстей и скольких-то неполных
сотен зубов (с учетом отсутствующих) вполне созвучна с шумом заработавшего
двигателя. Да не обвинят меня ханжи в пропаганде пьянства, но было, есть,
и наверное долго еще будет в арсенале путешественников самое надежное
средство от простуды — спирт. После ста граммов и километровой пробежки
наперегонки с машиной, заболевших в нашей компании не оказалось.
Итак, натужно воя, машина ползет вверх по едва заметной дороге. В одном
из узких мест приходится даже доставать бензопилу и расширять проезд —
это, поясняет Саша, еще и на идущие заезды, И опять ГАЗ-66 буксует, дергается-
переползает через камни, а мы мысленно подталкиваем его: “Ну, еще чуть-чуть
— хотя бы с километр, хотя бы сто метров”. Ведь “чем дальше мы заедем,
тем меньше придется затратить сил на перетаскивание многочисленной поклажи.
Ну вот и все — дальше дороги нет! Дальше — прислоненный к борту глинистому
промоины ржавый лист жести с выведенной углем надписью: “Привет Балашову!”
Все ясно: неделей раньше проследовала такая же сборная группа из новосибирцев
и наших — с Саяно-Шушенской ГЭС. Мелочь, конечно, но этот привет согревал
меня потом весь кошмарный вьючный путь на перевал.
Дело к вечеру. Мы поднимаемся по руслу ручья, точнее ручейка. Предстоит
пройти всего-то два километра, а если по высоте — то в три-четыре раза
меньше. Для соответствующе экипированных туристов такой переход, можно
сказать, раз плюнуть,... если только ноги не разъезжаются на глине, не
спотыкаешься о вымытые валуны, не приги
Скачать полный текст в формате RTF