Борис СМИРНОВ (1891-1984)

НАВАЖДЕНИЕ

I

Был ясный зимний день. По тротуарам двигались толпы народа, подгоняемые морозом. У витрины магазина одежды и обуви остановилась гражданка в чернобурке с хозяйственной сумкой в руках. Она не успела еще хорошенько рассмотреть выставленные в витрины модельные туфли, как вдруг услышала позади себя возглас:
— Мария Сергеевна, как я рада, что Вас встретила!
Она обернулась и увидела другую гражданку, тоже в чернобурке и с сумкой. Они расцеловались, после чего на щеках у них появились красные пятна.
— Какая у Вас прелестная шапочка, Анна Петровна, где Вы ее купили? Она Вам так идет! Мы с Вами так давно не виделись, почему Вы не заходите?
— Ах, Мария Сергеевна, мне сейчас не до шапочки. Я так расстроена, так расстроена, что Вы себе и представить не можете.
— Анна Петровна, Вы меня пугаете. Может, опять что-нибудь узнали про Ивана Владимировича? У них в экспедиции так много женщин. Это просто безобразие, что женщинам разрешают получать специальность геологов и ездить в экспедиции...
— Ах нет, Мария Сергеевна, тут совсем другое. От Ивана Владимировича я получила большое хорошее письмо. Когда у него какое-нибудь увлечение, он перестает мне писать. Это уже точно. За двенадцать лет нашей супружеской жизни я его хорошо изучила. И метод борьбы разработала. Действую через партийную и профсоюзную организации на него, и через комсомольскую — на объект его увлечений. И всегда помогает. Нет, тут совсем другое. Нечто такое, с чем мне никогда раньше не приходилось сталкиваться. Из ряда вон выходящее...
— Анна Петровна, голубушка, ну расскажите, Вы меня страшно заинтриговали. Я так люблю все необыкновенное.
— Я никому, никому не рассказываю об этом.
— Ну уж мне-то, я думаю, можете довериться. Вы знаете, что касается чужих секретов, то я — могила. Дальше меня никуда не пойдет.
— Смотрите, Мария Сергеевна. Только при этом условии. Вы ведь видели у меня мать Ивана Владимировича, которую он привез прошлым летом из Киева во время своего отпуска? Так вот, в Киеве она жила вместе с сестрой Ивана Владимировича, а когда та вышла замуж, она не ужилась с зятем и написала Ивану Владимировичу, чтобы он взял ее к себе. Я не возражала, и вот он поехал в Киев и привез ее. Старушке 70 лет, но она еще бодрая, живая. Поместили мы ее сначала в столовой, но она мне стала советовать рассчитать домработницу Феню — готовить, мол, я лучше ее умею, ну и по

суду вымыть, и полы подмести тоже могу. А чтобы полы помыть, так можно раз в неделю приходящую уборщицу взять. Ну я так и сделала, тем более, что Иван Владимирович как-то странно стал на Феню посматривать. И поместила старушку в маленькой комнатке за кухней, где раньше домработница жила.
Пока Иван Владимирович на Север не уехал, я на нее и внимания-то мало обращала. Ну, живет человек и живет. Готовит вкусно, в квартире порядок. А мы с Иваном Владимировичем то в театре, то в кино, то на стадионе, то в гостях. Поговорить-то со свекровью и некогда. Иногда лишь одними-двумя словами и перекинемся. А когда Иван Владимирович на Север уехал, скучно мне стало, и начала я с Феклой Ивановной беседовать. Тут и выяснилось, что Фекла Ивановна человек религиозный. По субботам в церковь ко всенощной ходит, а в воскресенье к обедне. Зашла я как-то в ее комнатку, смотрю — весь угол иконами завешан. Ну, начала я понемногу вести с ней антирелигиозную пропаганду. Стала брать в городской библиотеке соответствующую литературу. А она страсть любит, когда ей вслух читают. Сама-то она не особенно грамотная, читает медленно. Читала я ей и про несообразности и противоречия, которые в библии на каждом шагу встречаются, и про испанскую инквизицию, про пытки, которые инквизиторы применяли к женщинам, которых обвиняли в сношениях с дьяволом. Старушка моя охала и вздыхала, возмущалась. Особенно ее возмутила пытка водой, когда женщине лили в рот воду до тех пор, пока она не подавала знак, что готова сознаться. Прочитала ей две толстые книги Мельникова-Печерского — “В лесах” и “На горах”. Стала прямо специалистом по различным религиозным культам. Вы и представить себе не можете, Мария Сергеевна, какие были, да и теперь еще есть, культы. Вот, например, фактический культ. Очень пикантная вещь. Только про него я, конечно, свекрови не рассказывала.
— Ах, Анна Петровна, Вы обязательно должны мне это рассказать.
— Я раз старушке попробовала про хлыстов рассказать, так она стала креститься и плеваться — что, мол, от них, от поганцев, хорошего можно ожидать. А Вам, Мария Сергеевна, я обязательно все, все расскажу. Ах, на чем это я остановилась?

Скачать полный текст в формате RTF