<< |
Леонид БЕЗЪЯЗЫКОВ
ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ ЯКОВА ХРИПУНОВА
Как известно, инициатором постройки Красноярского острога
был Яков Игнатьевич Хрипунов. Он был первым воеводой Енисейска, основанного
в 1619г., прибыл сюда в 1623 г. До него Енисейском управляли приказчики,
тобольские дети боярские Максим Трубчанинов, Михаил Байкашин, Михаил Ульянов
и Павел Хмелевский... Срок воеводства Хрипунова закончился в конце лета
1625 года и, сдав дела новому Енисейскому воеводе Андрею Ошанину, Яков
Игнатьевич вернулся в Москву, где стал хлопотать о постройке нового острога
в устье реки Изыр-Куль (Качи).
Весь 1626г. он провел в Москве, но деятельная натура не позволяла ему
сидеть, сложа руки. И пока Андрей Дубенский изнывал в Тобольске от безделья,
ожидая царского указа о постройке нового острога, Хрипунов в Москве всячески
способствовал появлению этого указа.
Царский указ о постройке Красноярского острога состоялся 13-го декабря
1626 года, и буквально через месяц, а именно 18-го января 1627 года, состоялся
новый царский указ о посылке Якова Игнатьевича вновь в Сибирь, теперь
уже “для сыску серебряные руды”, где Хрипунов и должен был возглавить
эту экспедицию.
А предпосылки для такой экспедиции были. Еще когда он воеводствовал в
Енисейске, то посылал за ясаком вверх по Ангаре енисейских служивых людей.
И однажды, в конце лета, стрелецкий пятидесятник Теренский Савин, вернувшись
из такой посылки в Шаманскую и Аплискую землицы, раскрыл перед воеводой
ладонь, где лежали два тоненьких тусклых кружочка.. На вопрос, что это,
Теренский ответил, что это серебряные кружочки, а приобрел он их в дальних
землях у тунгуса по имени Чекол, который носил их на меховом нагрудничке.
В ту пору тунгусы вместо знакомого нам шарфа применяли меховые нагрудники,
украшая их бисером, разноцветными пуговицами, беличьими хвостами и прочим.
По этим нагрудникам тунгусы определяют также принадлежность своих собратьев
к тому или другому племени. Только на Ангаре уже ни одного сейчас тунгуса
не найти.
“И в распросе тот тунгус Чекол сказал нам, что имал он тое кружочки у
тунгусов, которыми владеют князцы Окунь да Келтя, и которые живут у горы,
и с которой серебро родитца. А та гора вверх по реке Тунгуске на малой
речке, в сторону влево. А тех тунгусов со сто человек, а бой у них лучной
да копейной. А итить до тех князцов с Енисейскова недель пять или шесть
судами своею силою. А парусным по
|
|
годьем и менши. А нартами тоже что и летом. А государевы
служивые люди у них не бывали и государева ясаку не имывали, потому что
не Енисейскова острогу ходят большими судами, в кочах. А к тем князцам
такими большими судами пройти немочно, а итить до тех князцов мелкими
судами нарочно. А покупают де те государевы ясашные люди то серебро на
нагрудники у тех людей, что живут с князцы Окунем и Келтею у серебряные
горы. И ис той горы сами серебро и переплавливают. Да и в ыные землицы
от тех князцов серебро отходит и меняют на товары, которые по их реке.
А иных землиц людей те князцы к той горе не пущают. А соболей и всякой
мяхкой рухледи у тех князцов, что живут у серебряной горы, много и зверь
сказывают доброй”.
Необходимо отметить, что в начале 17 века на Руси серебро еще не добывали,
хотя русские мастера по его обработке были, причем, весьма искусные резчики
и чеканщики. Сырьем для них служили серебряные иностранные монеты “ефимки”
голландского производства, немецкие таллеры и серебряный лом, из которого
русские “литцы” путем переплавки изготавливали соответствующие заготовки.
В первой половине 17 века русские деньги чеканились только из “ефимков”.
Подсобные материалы для переработки серебра и золота: квасцы, ртуть, бура,
нашатырь, купорос и прочее также шли из-за границы. Спрос на серебряные
изделия (кольца, серьги, нательные кресты и пр.) был нескончаем. Этому
способствовало и то, что в результате польско-шведской интервенции начала
века “государева многая, неисчетная казна” была разграблена поляками.
В начале царствования у царя Михаила Федоровича даже не было ни трона,
ни короны. Так что нет ничего удивительного, что царская казна проявила
живейший интерес к сообщению о возможности добычи собственного серебра,
хотя бы и “в стране печальной и угрюмой”.
Как было сказано выше, царский указ об организации экспедиции под руководством
Хрипунова состоялся 18 января 1627 года. В соответствии с установленным
порядком, в то время, после царского указа Разрядный приказ выдавал едущему
в Сибирь специальную грамоту и соответствующие “памяти” в другие приказы,
обязанные содействовать скорейшему выезду вновь испеченному воеводе на
свое воеводство. 26 февраля 1627 года такие памяти насчет Хрипунова были
спущены в Поместный, Стрелецкий и Ямской приказы. Первым двум предписывалось
“никаких податей имати не велети” с поместья и вотчин Хрипунова пока “...он,
Яков, на государеве службе в Сибири”, а судье Ямского приказа Д.М. Пожарскому
предписывалось выделить положенное число подвод от Москвы до Тобольска.
Между прочим, все подобные мероприятия тогда финансировались из Казани
“изо всех доходов”, но царский указ о финансировании экспедиции Хрипунова
был отправлен лишь 29 сентября 1627 года, так как “...деньги
Скачать полный текст в формате RTF
|
|
>> |