Чарлз ДЖОНСОН (Даниель Дефо)
ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ПИРАТОВ
Перевод с английского, предисловие, примечания, приложения И. С. Мальского
Всеобщая история грабежей и убийств, учиненных наиболее известными пиратами, а также их нравов, политики и правления со времени их первого появления на острове Провиденс в 1717 году, где они основали свое поселение, до нынешнего года 1724; с прибавлением удивительных деяний и приключений женщин-пиратов Энн Бонни и Мэри Рид; коим предпослан отчет о похождениях знаменитого капитана Эвери и его товарищей, с описанием того, какую смерть он принял в Англии.
Предисловие
Война, торговля и пиратство —
Три вида сущности одной.
И. Гете. “Фауст”
Даже малые дети, наверное, знают, что археологи ищут
в земле остатки ушедшей жизни человечества. Осколки камня, которыми охотились
и воевали, обрабатывали шкуры и жали урожай. Невзрачные обломки грубой
глиняной посуды. Бесформенные развалины, бывшие когда-то стенами домов.
Более эффектные внешне открытия случаются редко: обыденная жизнь и ее
атрибуты во все времена многократно превышали количество праздников и
необычайных предметов. И все же... Во всех археологических экспедициях,
в которых мне приходилось участвовать (а их было более десятка — в Молдавии,
на Украине, на Кавказе и даже в Летнем саду, в самом сердце невской столицы),
к раскопу всегда наведывались жители близлежащих окрестностей, если, конечно,
в пределах горизонта кто-то жил. Некоторое время гости тихонько стояли
на краю ямы, в которой копошились покрытые пылью трудяги. И когда кто-то
разгибал ноющую спину и нетвердой походкой направлялся к жестяному молочному
бидону за глотком теплой, безвкусной воды, завязывался короткий и как
бы шуточный разговор — всегда один и тот же:
— Здравствуйте. Копаете, значит? И как, много золота нашли?
Сначала меня это веселило. Потом раздражало. И только много позже я понял,
что этот сакраментальный вопрос был продиктован не алчностью, не невежеством
и даже не совсем любопытством. Просто в каждом из нас, даже самом циничном
и ожесточенном годами рутинной, изматывающей борьбы за выживание, сидит
неистребимый романтик с огромными голубыми глазами. И ему совсем не важно,
что можно купить на то золото, о котором он спросил: само звучание слова
“сокровища” отдается где-то внутри аккордом столь сладостным и тонким,
что низменные материи далеки от них, как земная поверхность от источника
музыки сфер...
Я видел нестерпимо сияющие глаза ребятишек, толпившихся у невских парапетов
в дни регаты “Катти Сарк”: сквозь отражения пестрых парусов в глазах этих
плескалась та же романтическая голубизна неповторимого оттенка теплых
тропических морей. А в знакомый аккорд вплетались обертона звенящего вантами
пассата и змеиного шипения распоротой килем тяжелой волны, клекота неупокоенных
моряцких душ в поднебесье и заклинаний много повидавшей диковинной птицы,
бормочущей над ухом в ночи:
— Пиастр-ры! Пиастр-ры! Пиастр-ры!
Потому и привлекает тема пиратов “классического” периода на самом исходе
кровавого века двух мировых войн, и наверняка еще будет привлекать многие
поколения подрастающих романтиков с огромными голубыми глазами: таинственные
клады, дальние моря, паруса, звон шпаг, волевые мужчины и их царственно
возвышенные дамы сердца, возведенные в рыцарское достоинство сэр Френсис
Дрейк и сэр Генри Морган... Феерическая легенда, сотканная Байроном, По,
Саббатини и многими, многими другими, одухотворена и гармонична как раз
настолько, чтобы побуждать свернутые за нашими спинами крылья к полету,
а стоящий за нею силуэт Последнего Кредитора с косой ровно настолько призрачен
и не страшен, чтобы кровь пиратских жертв представлялась не более чем
клюквенным соком. И даже антагонисты “благородных разбойников”, с черными
повязками, деревянными ногами и патологически злобным нравом, со времен
Стивенсона, Сю и Конан Дойля вполне вписываются в общую картину: в конце
концов, “хорошие парни” побеждают “плохих парней”, а добродетель, как
и положено, торжествует. В рассуждении возвышенных движений души, которых
так не хватает в наше прагматическое время (впрочем, какое время не прагматично?),
весь этот миф прекрасен и необходим, и грешно было бы мне, который и сейчас
не упустит случая насладиться хорошим “пиратским” романом, пытаться его
развенчать. Однако книга, которую вы сейчас держите в руках, совсем иного
свойства. И в нашем предисловии речь тоже пойдет совсем о другом.
===
Обычно представление о феномене пиратства устойчиво связано
с XVI — XVIII веками — тем временем, которое чуть выше было названо “классическим”.
Однако в действительности его возникновение теряется в глубине веков.
Само слово “пират” прочно вошло в лексикон древнегреческих обывателей
века за четыре до нашей эры, но у него были предшественники, а пиратскими
актами не брезговали еще герои греческих мифов — Минос, Одиссей, Геракл,
Ясон... Пиратское ремесло уже тогда было столь же обыденно, как землепашество
или скотоводство, отличаясь от них разве что большей степенью риска, а
в бюджете (как мы бы теперь сказали) многих средиземноморских городов-государств
нередко играло даже более существенную роль: тот же минойский Крит, к
примеру, во многом жил за счет морского разбоя.
Более того, в римских Дигестах (сборниках законов), в одном из законов,
который дошел до римского права еще от времен древнегреческого мудреца
Солона, перечисляются три морские “специализации” — мореходы, купцы и
пираты. Добавим от себя: не просто три равноправные профессии, а три ипостаси
одного морского дела, и быть ли в открытом море дичью или охотником, зависело
исключительно от обстоятельств и в античности, и, как мы увидим далее,
в “просвещенные” века.
Скачать полный текст в формате RTF