С экспедиционным багажом,
И скрипела банка желтой жести
Под тупым охотничьим ножом.
комары над ухом пели тонко„
Перекат шумел невдалеке,
Плавилась китайская тушенка
В закопченном черном котелке,
На стене висит теперь кинжал сей,
Снятый с сыромятного ремня.
Я один на свете задержался
Из троих, сидевших у огня.
К темному прислушиваясь гуду,
Талым снегом спирт не разведу,
Никогда теперь уже не буду
В том незабываемом году,
Где в одежде латаной казенной,
В золоченом гнусе и пыли,
Мы шагали дружно к горизонту,
Небо отделяя от земли,

***

О. Сорохтину

Что мы знаем о прошлом, не ведая мнений иных,
Перед алгеброй строгой теперь, как и прежде, младенцы?
Оказались подделкою повести лет временных,
Что Петру перепродали ушлые прусские немцы.
Академик Фоменко, былые спрессуй времена,
Чтобы правдой сменилась видавшая виды неправда!
Куликовская битва на площади Ногина,
Где с Москвою-рекою сливается речка Непрядва,
Неизменно кончается общим пожаром Москвы
И отходом поляков по Старой Смоленской дороге.
Храм Христа восстановлен, и наши хазарские боги
Вслед за статуей Ленина канули в Лету, увы.
Там другие цари, и иначе стоят города.
Снова справа налево листается древняя книга.
Мы Орды не боимся, поскольку мы сами — Орда.
Наше иго родное — страшнее монгольского ига.
И история тает подобно снежку в кулаке,
Увязать невозможно минувших событий моменты.
И татарин Ермак, как Чапаев, плывет по реке -
Вместо царской брони на плечах пулеметные ленты.

***
Не берусь отнимать у жестоких властителей славу,
Что зверям кровожадным сродни.
Вот и волки полезны: охотясь на слабых,
Укрепляют потомство оленей они.
Эти грозные выродки — Гитлер, Батый и Атилла,
И народы, и царства втоптавшие в грязь,
Оказалось, нужны для того, чтобы силы

хватило
Человечеству выжить, неистово с ними борясь.
Санитары истории, их проклинают потомки.
Но на новую форму солдат пришивает погон,
И старик Нострадамус грозит своим пальчиком тонким,
И горят города, и опять начинается гон.

***
“И не сообразуйтесь с веком,
Но обновлением ума
Преобразуйтесь”- было слово,
Что к римлянам обращено.
Припоминая это снова,
Смотрю в замерзшее окно,
Недавний юбилей отметив,
Оставив молодость внизу,
На перевал тысячелетий
Уже по-старчески ползу,
Где пламенем мерцает белым
Беременный лавиной снег,
Он видится водоразделом,
За ним начало новых рек.
Одним глазком на них и мне бы
Взглянуть назавтра поутру.
(Так человек глядит сквозь небо,
Просунув голову в дыру,
По лестнице забравшись сдуру
Превыше всех небесных тел, —
Я эту старую гравюру
Когда-то в книге углядел).
И замереть у края бездны
Над тающею темнотой,
Где повторятся век железный,
И бронзовый, и золотой.

СИСТЕМА ДЕКАРТА

(песня)
Давайте отложим вчерашние планы
до нового марта,-
Дожди, бездорожье и рыжее пламя
в системе Декарта.
И в небе над бором срываются звезды
с привычного круга.
”В осеннюю пору любить уже поздно”, —
вздыхает подруга.
Забудем про бремя мальчишеской прыти,
в леса эти канув.
Кончается время веселых открытий
и новых романов.
Поймешь поутру, поразмысливши мудро,
что крыть уже нечем,
И даже когда начинается утро,
то все-таки вечер.
Храните от боли усталые нервы,
не слушайте бредни
Об этой любови, что кажется первой,
а стала последней.
Сырой и тревожной для леса и поля
порой облетанья
Менять невозможно по собственной воле
среду обитанья.