<<  

***
Твоими лишь очами я прозрел:
Мои слепы, и чужд им яркий свет.
Лишь поступью Твоей за солнцем вслед
Идти способен... Мой же хром удел.
      Тобою жить — моей мечты предел.
      В Твоем лишь сердце буду я согрет,
      Мой вздох — лишь Твоего дыханья след.
      В Твоих молитвах руки я воздел.
Услышь, прошу тебя мой скорбный крик:
“В плену твоем я только на свободе,
Твой образ, как вино, меня пьянит”.
      Я — будто бы Луна, чей скромный лик
      Невидим на вечернем небосводе,
      Пока в ней Солнце свет не отразит.

 

***
Свобода совести,
Остатки радости...
Изломан голос мой
Кончиной младости,
Сменились плевелы
Стенаний горестных
Златыми зернами
Признаний совестных.
Забилось сердце вновь,
Вняв светлой истине
Любовной ревности,
Все спутав мысли мне.
Не знаю многого -
Ищу лишь малости:
Душевной прелести
Да женской милости.

 

***
Мне мнилось: я уснул и, сбросив тело,
Стал к облакам взлетать Тебе вослед.
Ты, помню, источала нежный свет
И в край любви на крыльях грез летела.
      Над нами небо чистое светлело,
      Твой лёт оставил фимиамов след,
      Я лаской был, казалось мне, согрет,
      Но... пробудился. Ночь кругом довлела.
Сколь было мне печально просыпаться,
Кто б мог понять... Вернитесь, сновиденья,
Я в мире ночи не хочу остаться.
      Внимайте, Девы Снов, тем песнопеньям,
      Что не заставят смертных разрыдаться.
      За мной явитесь, ласки воплощенья.

12 декабря 1998

 

ЧАЙКА

Довольно, море. Твой унылый зов
Лишь скорбь тревожит. Мы с тобой не схожи:
Ты сам свой друг и сам свой кров —
Меня же одиночество лишь гложет.
      Мне ветер вольный друг один —
      Не зазывай меня в свои палаты.
      Все, чем богато, спрячешь ты под латы
      Сырых барашков, пенистых седин...
Я жду щедрот, и волны мне не рады.

 

 

 

Я в небо рвусь, а ты объемлешь твердь...
Оставь, прошу тебя, владыка,
Детей своих, от мала до велика,
Им жизнь в твой неволе — смерть...
Молчишь?.. Ну, что ж, молчанье многолико.

10 августа 1998

 

***
Лихорадочный румянец,
вальса звук — полночный бал.
Льется тьма сквозь окон глянец
в танцевальный зал.
Обнаженная улыбка,
сердца стук — постылый пляс.
Счастье трепетно и зыбко в уголочках глаз.
Непристойные мечтанья, робкий поцелуй.
Вкус любви при свете раннем долго не смакуй...
Лихорадочный румянец не сотрут года.
Этот вечер, этот танец вспомнишь ты всегда.

 

***
Синие бабочки с черными лампами,
Гибкие плети с кровавыми спинами,
Голод немой с зазеркальными карпами,
Приступы радуги с черными сплинами.
Жертвенный нож с успокоенным агнцем,
Свежая плоть с острием безобразности
Не примирятся, врагами останутся.
Также и мы, разнополые разности.

8 ноября 1998

 

***
Стихи Разлукой преданы опале,
Те, что писал, Тебя желая славить.
Бессмертную ошибку не исправить -
Крадутся к сердцу призраки печали.
      Лишь Страсти отроки любить устали,
      Как рифмы нет, и нужно слог оставить:
      Рассудку вдохновенье не возглавить,
      Какие б в нем сюжеты не мелькали.
Любовь одна пером лишь управляет,
Коль нет ее, мои попытки тщетны
Запечатлеть твой образ в дивных строках,
      И мне награда — сонм твоих упреков...
      Кляни меня, но образ твой заветный
      Верни мне. Пусть как прежде он сияет.

 

***
Покидаем мир, как кольцо руки,
Убегаем в свет, как печали слез,
Разгоняем жизнь, как конец строки,
И целуем крест — бытовой психоз.
      Умирает враз, как в экстазе снов,
      Загоняем яд в тесноту тепла,
      Поднимает грех, как печати слов,
      Оставляя кровь в глубине стекла.
Лишь потомки зла, лишь сыны судьбы,
Мы живем как пыль, как отбросы ласк.
Если будет день, как удар мольбы,
будут свет и рай... Только не для нас.

17 ноября 1998

 

 

>>

 

 

оглавление

 

"ДЕНЬ и НОЧЬ" Литературный журнал для семейного чтения (c) N 2 1999г