Игорь МАЛЬСКИЙ
Паломничество в страну руин или
нелицеприятные заметки о приятном отдыхе
И когда в разгар безобразно душного лета мне отвалили фантастический,
царский подарок в виде пятидневного водного круиза с посещением Валаама
и Кижей — как я поступил, по-вашему? Все верно, только еще взял с собой
диктофон, и, как выяснилось, не напрасно.
Подумаешь, невидаль — ну, Валаам, ну, Кижи, — хмыкнет скептик. Что здесь
возразишь? От Эрмитажа до Главного здания университета десять минут вальяжной
ходьбы. Но лет пять назад знавал я студентку-универсантку, коренную ленинградку,
не имевшую понятия... где расположен Эрмитаж! Кроме шуток. Я уже не говорю
о том, что есть места и явления в ранге национального символа, одинаково
важные для осознания своей принадлежности к собственной стране, ее культуре
и истории и жителю Сахалина, и иркутянину, и петербуржцу... И о реальной
возможности для среднего интеллигента купить прогулку в Карелию за всего-то
150-200 “зеленых” тоже не стоит долго говорить: ясно, что такой незатейливый
отдых могут себе позволить одни только... Впрочем, не буду повторяться.
Наверное, мне очень повезло, что вдоволь удалось поколесить по просторам
тогда еще Советского Союза. Но странное ощущение “халявы” возникало не
раз, когда, скажем, где-нибудь в высокогорьях Тянь-Шаня нашу экспедиционную
группу забрасывал к исходной точке маршрута многосильный грузовик — ведь
полутораста лет не прошло со времен той прогулки по этим же местам, за
которую географ П.П.Семенов был удостоен почетной приставки к фамилии
— Тян-Шанский: фактически, графского титула. Гримасы прогресса...Впрочем,
сходные чувства возникают, когда напротив своего дома читаешь в который
раз: “Здесь жил А.С.Пушкин”.
Да, никто не виновен в том, что они вот — великие, а ты нет, и что сегодня
так непросто оказаться первопроходцем; мы растем на их книгах и следуем
по протоптанным путям, и считаем это нормальным. Да и в самом деле нормально,
что каждый в чем-то стоит у предков на плечах, главное при этом держать
в чистоте ноги. Но как же горько стоять на палубе чистенького трудяги-теплохода,
в относительном комфорте обсуждая с приятелем особенности миросознания
древних шумеров, пока тебя без хлопот доставляют с Валаама в Лодейное
Поле и далее в Онегу, Вешки, пунктир... Протянись он немного
дальше, через Беломорканал к Соловкам, и мы прогулялись
бы через всю подвижническую жизнь святого Александра Свирского (да только
ли его!.) И опять же, не оттого горько, что вот он святой, а я — нет.
Не зависть причиной, а чувство вины. Мимоходом обозревая монастыри, строившиеся
с великим напряжением телесных сил казематы узников собственной совести,
вознамерившихся в конце концов построить царство духа на обломках разрушенного
до основания, изнасилованного “соблазна” — видеть на месте всех этих построек
руины, руины, руины... “Почему пролетарий не может оставить калоши внизу,
а пачкает мрамор?” —— восклицал булгаковский Филипп Филиппович. Я все
понимаю и про “великий и ужасный” эксперимент, и про “лежачего не бьют”.
Но когда мы, стоящие у прошлых поколений на плечах, вспоминаем о нашем
наследии, я исподтишка бросаю взгляд на свои ноги...
Вешка 1. “Святой остров”: status in statu
Пока “Александр Попов”, втянувшийся в стайерский ритм за полсуток непрерывного
бега, дрожа тысячесильными мускулами, подрабатывает ход у причала Никоновской
бухты, отдадим дань неизбежному для путевых заметок злу и представим краткую
историческую справку.
Предания об основании на Валааме монастырской общины противоречивы —некоторые
из них возводят это событие и время жизни основателей монастыря, преподобных
Сергия и Германа, чуть ли не к Х веку, к годам правления первой христианки
Руси, княгини Ольги. Но это, разумеется, миф. Более правдоподобно мнение,
привязывающее возникновение первых валаамских скитов к ХIII-ХIV векам:
как раз в это время район озера Нево представлял собой арену столкновения
интересов славянских и скандинавских государств, апофеозом которого стала
битва дружин князя Александра с войском ярла Биргера в 1240 году. Тогда-то,
скорее всего, и потянулись на остров монахи, взыскующие глухомани, но
в пределах зоны влияния Руси. Почему их привлек именно Валаам, попытаюсь
объяснить позднее.
Теперь опустим махом шесть веков взлетов и падений: на нынешнем облике
архипелага они почти никак не отразились. С возведением же в должность
настоятеля отца Иоанна Дамаскина в 1839 году монастырь резко разбогател
и обрел большую часть существующих построек. За 42 года правления “валаамский
полицмейстер, штукарь по вызнаванию всех секретов”, как назвал его Н.С.Лесков,
превратил Валаам в маленькое самодостаточное государство с монархом-настоятелем,
полицией в лице старцев-духовников, дешевой рабочей силой (монастырский
устав предусматривал 11-часовой рабочий день, прерываемый только на трапезы
и богослужения), жестким “гражданством” (уход из монастыря был строжайше
запрещен вплоть до начала XX века) и полным самообеспечением. Была своя
молоч
Скачать полный текст в формате RTF