Людмила АНТИПИНА, художник-педагог

Из книги “Волшебный лес”

РОДНЯ ВСЕМУ ЖИВОМУ

Маленькие дети не приучились еще чувствовать себя царями природы, они всей душой ощущают себя равноценной частью мира. Оттого им легко и не стыдно поговорить с камнем, цветком раковиной или яблоком. Ребенку не нужно напрягаться, чтобы почувствовать себя деревом, птицей, ручейком или облаком, поэтому многое из того, что он рисует, автопортретно. Дети рисуют пейзажи, животных, бабочек, рыб, деревья и травы так, как рисовали своих братьев и сестер — с любовью и любопытством.
Ребенок видит, слышит и ощущает множество тонких знаков, с помощью которых вступает в диалог с природой. Прислушиваясь к тому, как изменяется биение его собственного сердца в минуты веселья, страха или покоя, ребенку становится понятен язык изменчивых ритмов облаков, волн, шелестящих листьев. Пластика его собственного тела помогает понять через позу, движение, мимику, жесты эмоциональное состояние животных, птиц. Свет, цвет, форма напрямую обращаются к эмоциям и чувствам ребенка.
Я не знаю, как и в какой момент начинают рваться многочисленные нити, соединяющие душу ребенка и мир природы, когда родной язык и голос природы становится для него непонятным, но догадываюсь, что именно с этого мига он становится для природы опасным, а для творчества потерянным.

ЛУНОХОДЫ

Руки художника — это инструмент души. Душа трудится, и руки учатся пересказывать результат этой работы. Великий мастер Рембрандт говорил: “Зорко только сердце, глазами главного не увидишь”.
А как работают те, кто не умеет пользоваться духовным зрением?
Есть у меня дети, которых я прозвала “луноходами”. Услыхали это словечко мои друзья художники-педагоги и подхватили, у них тоже такие есть.
Что же за ученики такие “луноходы”? Они всегда спрашивают: “А что делать дальше?” И им бестолку объяснять то, что другим понятно: не пускать в добрую, нежную, тихую сказку крикливые и орущие цвета, а то они взорвут тишину твоей работы, или, например, что страшного зверя удобнее рисовать мрачными, тяжелыми и нахмуренными цветами, а в веселой работе каж

дый цвет должен петь, звенеть и веселиться. Скажешь ребенку: “Что-то желтый у тебя ни к селу, ни к городу загрустил”, — и он тебя поймет. А “луноходы” никогда этого не понимают, у них органа внутри не хватает какого-то, нечем им нас понимать.
Вот и говоришь им что-то совершенно конкретное: смешай с белилами, добавь кадмия, сделай постепенный цветовой переход. И ведь прекрасно справляются, всё как скажешь, так и сделают, почти как я бы сделала, только еще огромный плюс накладывается — обаяние детской неуклюжести, этакое очаровательное легкое детское косноязычее. Ну просто шедевры, неискушенным зрителям почти всегда эти работы больше других нравятся!
“Влево, вправо, выше, ниже, светлее, темнее, погуще красочку!” — так работают “луноходы”, а когда им удается понимать команды с полуслова, с полувзгляда, то они сами начинают верить, что они талантливы, и пройдет совсем немного времени и начнут творить без помощи “пульта управления”.
По-настоящему талантливые дети, а таких большинство, решают проблемы совсем не так, как их решила бы я, и это радует меня безмерно! Со временем технические трудности живописи отходят на второй план, и мы с детьми переходим на язык ассоциаций и чувств, ради которых и учатся держать кисти.
Что произойдет с “луноходом”, если вдруг начнешь говорить с ним на языке, для восприятия и понимания которого у него даже органа нет? Он заскучает без привычных импульсов-команд и уйдет. И никогда не сумеет понять, что его творчество ни на минуту не было истинным, настоящим. “Как это так?” — скажет он. — “Ведь я в своих работах всё делал сам до последнего пятнышка, до последней черточки! А всё ваше настоящее творчество — просто жизня!”

ЦЕПКАЯ РЕАКЦИЯ ТВОРЧЕСТВА

Детям очень трудно расставаться с бабушками, мамами и папами, даже всего на два часа, даже если будешь заниматься очень интересным делом. В нашей просторной мастерской кроме мольбертов стоят кресло и диван — для родителей. Мамы, папы, бабушки и дедушки могут находиться на занятиях сколько хотят. Вот они и сидят, да не один, а с младшими сестричками и братишками художников.
Работает юный художник, а за спиной у него вся его семья сидит. Хорошо и спокойно!
Маленькие сестры и братья, которые еще ходят плохо, вначале долго, молча и застенчиво наблюдают, как другие возятся с красками и кистями. А потом вдруг наступает момент, когда они уже скромно сидеть и наблюдать не могут и на

Скачать полный текст в формате RTF